АНАТЫ ПОД РЕССОРАМИВ. Березкин, только днем, но и ночью, при свете факелов. Надо было скорее собрать все автомобили, чтобы успеть вовремя эвакуировать в тыл технику — фронт приближался. Но сделать этого не удалось. Однажды на рассвете нашу стоянку окружили обвешанные оружием украин•ские националисты — молодчики из отрядов гетмана Скоропадского. Под угрозой немедленного расстрела националисты отогнали шоферов от машин. Вместе с бандитами Скоропадского пришли немцы. Они шныряли по машинам. Все, что мы заботливо сохраняли и оберегали, немецкие солдаты растащили за какой-то час. Их шоферы разбирали наши санитарные и легковые автомобили: снимали рессоры, колеса, магнето, приборы, самые дефицитные части с двигателей. В те дни погибло немало шоферов. Вешали и расстреливали по одному лишь подозрению. Пригрозив расстрелом, меня заставили ездить на легковом автомобиле «Пирс-Арроу», который обслуживал раду. Я не знал, что предприму и когда, но был уверен, что возможность хоть чем-то отомстить захватчикам представится. Так и случилось. Однажды один из руководителей рады приказал мне отвезти в Новоград-Волынск каких-то высоких чинов командования германской армии. — Готовь авто, — сказали мне в раде. — Если через два часа не подашь, омотри... Осматривая автомобиль, я лихорадочно соображал: что же предпринять? Вспомнилось, как кто-то из шоферов рассказывал однажды о взлетевшем на воздух грузовике с боеприпасами, к рессоре которого незаметно прикрепили гранату. «А что если и мне попробовать?»— подумал я. Наладив машину, я поехал в отряд и откопал зарытые в тайнике гранаты. Мой план был несложен. Я снял с рукояток двух разряженных гранат кольца, обвязал рукоятки проволочкой и поставил запалы. К задним рессорам автомобиля «ПирсАрроу» сверху я привязал по гранате. По моим расчетам, на какой-нибудь выбоинеа дороги тогда были сильно разбиты — автомобиль сильно качнет, рама ударит по рукояткам, перебьет проволоку, рычаг освободится и гранаты взорвутся прямо под сиденьем у моих пассажиров. Конечно, и меня могло ранить или контузить, но соблазн был велик. Закончив приготовления, я подал машину к раде. Сердце гулко стучало в груди, когда, взяв пассажиров, я тронулся в путь. почетный судья всесоюзной категории О ловно эхо громового раската, дока" тилась до вас, фронтовиков, весть о свержении царизма. В окопах люди поздравляли друг друга. В этот день наш полковой оркестр вместо царского гимна впервые заиграл «Марсельезу». И мы, и германские солдаты, оставив оружие, выходили навстречу друг другу, обнимались, братались. . В конце 1917 года санитарный отряд, в котором я тогда служил шофером, перевели в город Ровно. Каждый день у нас в части возникали шумные митинги и собрания. Кого только не было тогда среди ораторов: меньшевики, эсеры, кадеты, анархисты! Только солдаты с красными лентами в петлицах — большевики — резко выделялись среди них своими взглядами на события. Выступая, они призывали бороться за власть Советов, быть верными идеям пролетарского интернационализма, идти за Лениным. Солдаты избрали меня в Совет рабочих и солдатских депутатов города Ровно. В то время большинство депутатов были меньшевиками и эсерами. Работа в Совете приучила меня еще лучше различать маскирующихся красивой фразой врагов революции. Вскоре перед большевиками встала задача — взять власть в свои руки. В одну из февральских ночей 1918 года по приказу штаба Революционного комитета мы подали свои автомобили к Ревкому. В машины погрузились отряды революционных солдат. К утру руководимые большевиками отряды захватили почту, телеграф, вокзал, театр. В Ровно установилась власть большевиков. Большинство автомобилей нашего отряда было основательно потрепано. Их приходилось часто ремонтировать. Запасных агрегатов и частей не было. Мы успели кое-как наладить несколько машин, когда до нашего отряда дошло известие о том, что германские войска начали наступление. Солдаты работали не На первенстве СССР 1957 г. по мотокроссу звание чемпиона СССР в классе мотоциклов до 350 см3 завоевал досаафовец Э. Кирсис. Незадолго до этого ему вместе с группой других спортсменов была вручена медаль ФИМ за успехи в прошлогодних международных шестидневных соревнованиях. Слева на вкладке: мастер спорта Э. Кирсис и заслуженный мастер спорта И. Озолина после вручения им медалей ФИМ.Фото в. ДОВГЯЛЛО,От каждого, даже незначительного толчка меня бросало в жар. Стоило огромйых усилий не показать своего волнения. Сторонами вдоль дороги тянулись непаханые заброшенные поля. Война и здесь оставила свои следы. На заднем сиденье, покуривая сигары, болтали »а непонятном мне языке двое тех, кого я ненавидел всем своим существом. Рядом со мною расположился немецкий шофер. Он внимательно присматривался ко всем моим движениям. Видно, с устройством автомобилей этой марки он был мало знаком. Отъехали километров шестьдесят. Я уже собирался приводить в действие свой план, когда немецкий шофер знаками дал мне понять, что нужно остановиться. Я затормозил. Показав, чтобы я слез, он пододвинулся на мое место и не успел я закрыть дверь, как машина рванулась вперед. Я едва успел отскочить в сторону. Развив большую скорость, автомобиль помчался по дороге. Неожиданно он, словно детская' игрушка, подпрыгнул, полыхнул огнем, сразу превратившись в бесформенный ком дымящегося металла. Для меня оставался теперь только один путь — бежать в Россию. Ежеминутно рискуя быть схваченным, я ночами пробирался в сторону Орши, где в то время проходила граница. Вот, наконец, и мост через Днепр. За ним — свои Через несколько дней я уже был бойцом молодой рабоче-крестьянской Красной Армии.2 „За рулем" № 89