Страничка историк27 октября 1917 года юнкера напали на расквартированную в Москве революционную 1-ю артиллерийскую бригаду. Белогвардейцы хотели лишить восставший пролетариат орудий. Но солдаты отстояли свои пушки±. Каковы же были обстоятельства этого эпизода октябрьских боев?...Люди шли по коридорам Московского Совета, заходили во все комнаты. Их не останавливала даже надпись «Пред. ВРК». И только мимо одной двери они проходили, не задерживаясь, — мимо двери с небольшим медным ромбиком с цифрой «34». Заходить в нее было нельзя. А -комната № 34 не представляла собой ничего особенного. Несколько столов, телефон, разнокалиберные стульято же самое, что и во всех остальных комнатах на трех этажах. И так же накурено, настолько, что последние осенние мухи летают над самым полом. Двое в комнате. Крохотная электрическая лампочка. Карта на столе. Над карт ой — солдат с карандашом в руках. Тыча карандашом в карту, он говорит тихо: — Смотри, Редькин, идешь прямо к черту в пекло, будь осторожен. — Есть, товарищ Федотов! — Илья Редькин, невысокий юноша в кожаной куртке без погон, щелкнул каблуками. Ему хотелось добавить многое: и что он не впервые идет в разведку, и что не подкачает, и что его автомоторота первой перешла на сторону революции. Но таинственная и будничная обстановка отдела разведки ВРК не располагала к монологам. Молодой разведчик, действительно, шел на опасное задание—ему предстояло пробраться в штаб белых и добыть нужные ревкому сведения. Поначалу черт оказался не так уж страшен. Редькин без труда по паролю, который сообщил ему Федотов, проник в здание, занятое белыми, подсчитал количество пулеметов у окон, запомнил размещение охраны. Осталось добраться до своих, и задача будет выполнена. Пробираясь по ко ­ ридору, разведчик ликовал. Еще один поворот, лестница, а там, на улице, надежно спрятавшись в подворотне, ждет с мотоциклом Костя Хватов. Неожиданно навстречу разведчику вынырнули две фигуры в светлых шинелях. Послышались негромкие голоса. Нервы разведчика сдали: вместо того, чтобы прямо пойти вперед, Редькин прижался к двери. Она неслышно подалась. Илья шмыгнул за притолоку и очутился в пустой комнате. Прислушался. Голоса приближаются, ближе, ближе, остановились. — Вот поэтому-то нашего брата — артиллеристов и посылают. Какие ни захватим, приказано увезти или испортить. «Артиллеристы, уничтожить — о чем они толкуют?» — Илья насторожился. Другой голос: — Да-а, операция сложная, на Ходынку вам нелегко будет пробраться. Ты только, Борис, не горячись, не подставляй себя напрасно. «Ходынка, артиллеристы, — догадка подкосила ноги. — Это же наша артбригада размещена на Ходынке!». I «История гражданской войны СССР», т. II, 1957 г., стр. 385—386.Ю. КОТЛЕР, Г. СЕМЕНОВРисунки В. Винокура.МОТОЦИКЛИСТ-РАЗВЕДЧИК— Не беспокойся, Игорь, я уверен, у них даже охрана не налажена как следует... В двери щелкнул ключ, еще раз... «Заперли.—Илья сунул браунинг обратно в карман. — Значит, не войдут, слава богу». Офицеры в коридоре прощались. — Провожать, Боря, не пойду—устал, как собака. Вернешься, сразу же позвони. Телефон теперь у нас в оперативном: 1-13-56. Не забудешь? Ну, ни пуха, ни пера! Голоса в коридоре смолкли. В пустой темной комнате, в середине логовища белых, худенькая фигурка красного разведчика отплясывала бесшумно и лихо. И вдруг страшная мысль куском льда легла на сердце: «Заперт! Дверь на замке, на окнах решетки, под окнами — часовой». Редькин заметался по комнате. Непойманный, он оказался в клетке. «Вот теперь акурат, как в пекле», — мелькнула мысль. Редькин ясно расслышал шум автомобильного мотора во дворе. Значит, белые поехали на Ходынку в машине. Если он сейчас же не найдет выхода, ему никак не успеть предупредить артиллеристов. Те, ничего не подозревая, спокойно спят, юнкера потихоньку снимут караул и увезут пушки. В тщетной надежде Илья побежал к двери, изо всей силы дернул. Дверь не пошелохнулась. В отчаянии он присел на угол стола. Мысли путались и мелькали, перегоняя одна другую... Позвонить бы, но ВРК Отключен белыми от телефонной станции. И вдруг осенило!.. Илья стал напряженно вспоминать: «Зовут его Игорь, так. Он говорил, телефон 1-15-36. Кажется, так? Эх, была не была!» — Алло, барышня, дайте мне, пожалуйста, 1-15-36. Трубка басом доложила, что подпоручик Милетин слушает. — Мне Игоря, пожалуйста. — Какого Игоря? Куда звоните? Илья нажал рычажок. «Не вышло. Попробуем по другому». — Алло, 1-13-46. Как только в трубке щелкнуло, Илья сразу же зачастил: — Это оперативный отдел? Нет? Странно... А, пожалуйста, скажите, какой у них телефон? 1-13-56?.. Спасибочко, — последнее слово было сказано уже положенной трубке. Прошло несколько минут, пока Редькин, наконец, услышал хриплый голос Игоря. Непринужденно закинув ногу на ногу и опершись о стол, Илья полушепотом, чтобы не узнать голоса, уговаривал своего новоявленного приятеля: — Не могу, понимаешь, курить эту свинскую махорку. Будь добр, Игорек, принеси мой портсигар из стола. Перед смертью хочу, понимаешь, покурить хороших папирос. — Брось ты, Боря, перед какой смертью... — Ну, что тебе трудно, что ли? — Странный ты какой-то. Ладно, иду. Игорь оказался приземистым крепышом. Когда массивное пресс-папье обрушилось на его бритый затылок, он, крякнув, присел и, быстро повернувшись к Редькину, так уцепился за его плечо, что тот чуть не завыл от боли. Второй удар оказался поэтому значительно слабее. Падая, офицер ударился о ножку стола. Эта случайность спасла Редькина — железные объятья ослабли, и разведчик выскользнул. Офицерская шинель с капитанскими погонами, надетая поверх кожаной тужурки мотоциклиста, оказалась впору. Костя Хватов ждал Илью на том же месте. Подхватив мотоцикл, Редькин потащил Костю в глубь подворотни. — Гони, малый, пулей в Совет. Передашь Федотову, юнкера пошли на Ходынку, хотят наши пушки захватить. Я лечу туда—может, успею предупредить. Старенький мотоцикл тарахтел изо всех сил. Трясясь в его седле, Редькин внимательно вглядывался в темноту, надеясь предугадать прячущиеся в ней неожиданности. А в это время где-то далеко впереди вражеский автомобиль мчался к Николаевским казармам на Ходынке, з которых размещались примкнувшие к большевикам солдаты 1-й артиллерийской бригады. Нужно было обогнать белогвардейцев, чтобы успеть предупредить солдат. Ветхий «примус», как называл Илья свой мотоцикл, работал пока что исправно. Вот он со страшным креном вылетел с Большой Дмитровки, обогнул Страстной монастырь и понесся по Малой Дмитровке. Редькин решил ехать кратчайшим путем: по Садовой до Тверской и потом прямо по Петербургскому шоссе на Ходынку. Он хотел опередить белых, которые, должно быть, петляли гдето переулками. Но вот беда — треск мотоцикла издали предупреждал о его приближении. Около Александровского вокзала доро-И