В. НИКИТИН Н. Г. С замечательным выступлением хлебоЗаглады «Дорожите честью роба!» м не довелось познакомиться как раз там, где и родится хлеб наш насущный, — на полях совхоза «Красный Ок ­ тябрь» Турковского района Саратовской области. Сам я — шофер московский, 2-й автобазы Главмосавтотранса, в ожу автопоезд со строительными материалами, а на Саратовщину был командирован в этом году на уборочную в составе одной из автоколонн Мосстройтранса. В тот день мне надо было найти за ­ ведующего первым отделением совхоза. На току близ центральной усадьбы узнал, что видели его в поле, у ком ­ байнов. Совхозные поля немалые — 12 тысяч гектаров, но мне повезло. Нашел. Вижу: ходят по степному простору три комбайна, а поодаль стоит человек и внимательно наблюдает за их работой. Подъехал. И совершенно неожиданно он оказался тем , кого я искал. Что же задержало ©го здесь? — ©се очень просто, — отвечает за ­ ведующий. — Пока я здесь стою, к ом ­ байнеры ведут машины на второй передаче, и пшеница промолачивается чисто. Но стоит уехать, как будут включены третьи передачи. Работа сдельная, им хочется больше заработать, а что на высоких скоростях хлеб не успевает промолачиваться и большая часть зерна попадает не в бункер комбайна, а остается в соломе, их не беспокоит. Вот и стою здесь. — Очень просто, — с горечью повторил он свои слова. — Это потому, что мы с такими делами как-то сжились, попривыкли, потому что, к сожалению, встречаются еще люди, которые рабочую честь и совесть не при себе держат. Он помолчал и добавил: — Ж ду обеденного перерыва. Особый разговор есть: хочу прочитать ком ­ байнерам вот это. Еще не видели? Только тут я заметил в его руках газету. Он протянул ее мне. Это была «Советская Россия» с письмом Н. Г. Заглады, густо очерченным на первой странице красным карандашом. Я перечитал его дважды. Честь хлебороба! Давно прошло то время, когда при слове «хлебороб» нам представлялся «сеятель пустынный», пригоршнями бросающий в землю зерно. Сегодня хлебороб — это человек, к о ­ торый держит в своих руках руль или штурвал, управляет многочисленными и разнообразными машинами и механизмами, оснастившими современное сельскохозяйственное производство. Это комбайнеры и трактористы, механизаторы и полеводы, это и наш брат шофер, труд которого занимает не последнее место в борьбе за высокие урожаи. — Да, над статьей Надежды Григорьевны всем нам нужно крепко задуматься, именно всем, каждому, независимо от того, к еми где он трудится, — сказал я, возвращая газету. А про сев печати знатной украинской звеньевой Надежды ГриВ ыступлениеЗаглады волнует не только сельских тружеников. Оно горьевны нашло горячий отклик у людей самых различных профессий и, конечно же, у шоферов, чей труд во многом связан с трудом хлеборобов. Многие из читателей нашего журнала в своих письмах в редакцию продолжают начатый ею большой разговор о рабочей чести 'ц гордости советского человека. В этом номере журнала мы предоставляем слово ударнику коммунистического труда шоферу старшего поколения В. И. Никитину. Член президиума ЦК профсоюза работников связи и рабочих автомобильного транспорта и шоссейных дорог СССР, Валентин Иванович Никитин — один из лучших водителей Москвы, шофер-новатор. За внедрение прогрессивных методов труда на автотранспорте он удостоен высшей награды Родины — ордена Ленина. Помещая его статью, редакция приглашает всех читателей журнала, работников многомиллионной армии автотранспортников принять участие в обсуждении поставленных в ней вопросов, поделиться на страницах журнала мыслями о своем труде, о путях повышения его производительности, о недостатках, еще мешающих нашей работе..Ждем ваших писем, друзья!бя подумал: «И шоферам — а первую очередь». и С этими думами я везутотправился на элеватор, куда шоферы с ближних и далыних полей новый урожай и где проще всего можно повидать каждого . Д о него 35 километров. Еду по путаным полевым дорогам , затем по грейдерной дороге . Пыльно, но можно ехать с приличной скоростью. В мыслях все время возвращаюсь к письму старой колхозницы о рабочей чести и совести, о б отношении к порученному делу. Начинать полезно с сам ого себя. А все ли я сделал здесь, на уборочной, хоть и во временном для меня деле, как парторг автоколонны? По форме вроде как все. Вспоминаю беседу со своими товарищами по профессии в день, когда наши машины пришли в районный центр Турки. Народ-то подобрался из разных автохозяйств Москвы : самому с ними познакомиться надо, да и районному руко ­ водству представить — сообща ведь большое дело делать. Казалось, хорошо прошла беседа, со всеми обо всем договорились. Шла, конечно, речь, как о само собой разумеющемся, и отом , что за потери зерна в пути каждый из нас в ответе. А вышло, что не каждый... Л юбо ­ ваться бы из кабины эти 35 километров на подсолнечники могучие да гречихи бело-розовые, а тут упирайся взглядом в дорогу и красней от стыда за своих товарищей по труду. Многоструйной полосой рассыпано золотистое зерно по пути следования машин к элеватору, и даже трудно определить, сколько же его отнято у труженикав-ослеборобов, у всех нас. Кто же эти шоферы, что со ­ весть свою вдорожной пыли похоронили? Приглядел участок похуже, где до ­ рога ухабом надломлена. Здесь изер ­ но не полосой, а густой россыпью ши ­ ре колеи расплескано. Решил остановиться, посмотреть, как десяток-другой машин пройдет. Вот показались автомобили с зерном. 4'Хорошо идут; натруженно, уверенно гудят двигатели. Увидит шофер изъян дорожный , газ сбросит, притормозит несколько, а все же толчка не миновать. Жду, что сейчас из кузова зерно выплеснется. Ничуть не бывало! Прошли машины через ухаб, а ни зернышка не потеряно. И не удивительно — борта наращены «по науке», с . душой и знанием дела: верхние доски закреп ­ лены с наклоном внутрь кузова, щелей нет. Грузи, только не через край. Останавливаю одну из московских машин. — Как дела идут? — Трудимся. Зерно возим — зерно сыплем, — понимающе бросает взгляд на дорогу шофер и, не ожидая отме ­ ня вопросов, продолжает: — Не все водители кузова своих автомобилей как надо оборудовали. М ы вот сами борта наращивали. Председатель колхоза доски дал, ну а плотников не спрашивали, потому как сами виноваты. В Москве бы все это надо сделать: знали ведь, куда и зачем едем. А на автобазе по доске на сторону приколотили — указание вроде выполнили, а дыры — шмели на ходу пролетают. Вот и пришлось на месте доделывать. Да добро бы все так. А то двое шоферов из легкового таксомоторного парка так и не захотели своих рук приложить, ждут, когда колхоз им плотников даст. — К акжеони работают? — спрашиваю я. — Вот так и работают. Позатыкали щели, какие побольше, концами и тряпками и тоже зерно возят. Может, их зернышко здесь и лежит... (Почему же эти два шофера не поступили так, как остальные? Откуда это равнодушное, казенное отношение к своему делу? Слов нет, не должен бы шофер заниматься не свойственной ему работой, но ведь и он повинен втом , что принял машину не такой, какой она должна быть. А раз виноват — отвечай и исправляй допущенную ошибку сам, не прячась за спины других. Вот это будет честно, по-рабочему. Шофер 1-го класса В. И. Никитин беседует с молодыми водителями 2-й автобазы Управления «Мосстройтранс». Слева направо: С. Гришин, В. И. Никитин, Л. Абрамов, Н. Самохия и Н. Осин. Пришла мне на ум и другая мысль: как же так случилось, что дружный и трудолюбивый коллектив автоколонны не смог подчинить своему желанию двух нерадивых работников, почему равнодушно наблюдал за их безответственной работой? Нет, видимо, недостаточно добросовестно относиться лишь к своим обязанностям, надо болеть душой за общее дело. Надо вмешаться ив дела товарища, если видишь, что у него что-то не так. Помочь ему, а иногда и просто заставить работать так, как трудятся лучшие. Иначе, как говорит Н. Г. Заглада, нам не взять тех темпов, которые запланированы партией. И|риезжаю на элеватор. В два ряда •••стоят у лаборатории прибывшие с зерном машины. Взять пробу, сделать анализ — нужно время. Есть возможность поговорить (с каждым шофером. По их рассказам, у одних работа идет хорошо (погода бы только постояла!), другие жалуются на непорядки, ссылаются на объективные причины. Решаю побывать в колхозе и совхозе, разобраться во всем на месте. Наша ли шоферская в том вина или мы тут ни при чем? Побывал. И что же? Своими глазами увидел справедливость слов старой колхозницы: как часто еще нашу бесхозяйственную, порой нерадивую работу мы трудностями и неполадками называем, объективными причинами пытаемся объяснить. Приехал як шоферам, что в колхозе имени Ленина работают. Здесь подобралась молодежь с 19-й автобазы Мосстройтранса. Рассказывают, что устроились неплохо и работа своим чередом идет. — Кукурузу сейчас на силос убираем, делаем по 10—12 ездок в день, и председатель колхоза вроде как нами доволен. | . . — А больше ездок нельзя делать? — Оно можно было бы, да с утра на заправку часа полтора теряем. Десять километров туда да десять обратно. Дорога через Турки, булыжник — не разгонишься. — Так порожняком машины и гоняете? — Так и гоняем. — Председателю говорили? — Говорили. Сказал, что машины в распоряжении колхоза, и делайте то, что говорят. Разговор с шоферами затянулся, но в их словах яс тревогой уловил только сожаление о потере времени и заработка, все же остальное — как будто к ним и не относящееся дело. Ни протестов, ни возмущения. Будто в том рабочая честь и достоинство каждого, чтобы бездумно и слепо выполнять любую команду. Еду в правление колхоза. Председатель занят — пора горячая, и его, что называется, рвут на части. Неохотно выкраивает он для меня время. Начинаю разговор вопросом: как работают наши шоферы? — Хорошо, — одобрительно отзывается председатель, — народ дисциплинированный. У меня пока претензий нет. Что вас еще интересует? — Один вопрос. Как получается, что десять машин каждый день попусту в общей сложности 200 километров делают? Бензин на ветер расходуют. Разве нельзя на месте заправку организовать? — Трудности у нас, конечно, с бочкотарой. А что вы за бензин душой болеете? Он ведь наш, колхозный, не вам за него отчитываться. вот так дословно и ответил мне председатель. Набросал я на костяшках счетов, что перед ним на столе были, сколько бензин стоит, во что износ машин и резины обходится (той самой резины, без которой в колхозном гараже на приколе автомобили стоят), прикинул время и ездки потерянные, и получилось как на ладони, что не просто перерасходом бензина все оборачивается. Получилось, что непростительной бесхозяйственностью мы труд многих людей перечеркиваем. А ведь этого могло и не произойти, если бы каждый работник, будь то руководитель сельскохозяйственной артели или просто шофер, к народному добру, как к своему, относился. Сумели ведь молодые ребята той же 19-й автобазы, работавшие в третьей бригаде колхоза «Путь к коммунизму», добиться правильной организации своего труда. И они прежде ездили на заправку ежедневно за 13 километров. Попробовали договориться с председателем колхоза о доставке топлива к месту стоянки автомобилей — не получилось. Но шоферы не успокоились, они обратились к секретарю райкома партии и попросили, чтобы он вмешался в это дело. В результате бесцельные прогоны машин прекратились. Таких примеров ответственного, сознательного подхода к своей работе и общему делу можно привести немало. руд многих шоферов нашей автоколонны, работавших на уборке урожая в Ртищевском, Аркадакском и Турковоком районах, отмечен почетными грамотами Саратовского обкома КПСС и облисполкома, денежными премиями. В полную меру своих сил работали водители 3-й и 19-й автобаз В. Семенов, В. Пучкин, П. Файерменханов, В. Дроков, И. Сидоркин, А. Лебедев, Ю. Сокольников, И. Галактионов и другие. Славно потрудились наши водители! И все же результаты этой работы были бы еще весомей, еще значительней, если бы каждый шофер по-настоящему дорожил своей рабочей честью, относился к своему труду творчески, близко принимал к сердцу наши общие заботы. Вот этими мыслями мне и хотелось поделиться со своими товарищами по профессии. Вернувшись в Москву, я заново перечитал статью Н. Г. Заглады и советую это сделать каждому труженику. А перечитав ее, подумать, вое ли он сделал, что мог дать стране и народу, всегда ли проявлял твердый характер в борьбе с трудностями и недостатками. И пусть у каждого из нас болит сердце за порученное ему дело, за то, что делается рядом с ним. Мне и закончить хочется свои заметки словами старой колхозницы: «..Ладо же, наконец, всем прочувствовать: без труда, без совести нынче не проживешь...» Правильные слова. И касаются они каждого из нас. Воспитывайте в себе, друзья, это стремление работать с полной отдачей сил. Не ждите «директив». Пусть все, что делают наши руки, будет сделано отлично, с душой, как говорят рабочие люди, на совесть.Т5