Командировкапо просьбечитателейС противоречивыми, признаться, мыслями .и чувствами отправлялся яв эту командировку. Водитель уличен в том, что вел автомобиль в нетрезвом состоянии, а кто же испытывает к таким людям жалость, проявляет снисхождение. Все мы хорошо представляем себе, как опасны они на дороге, и достаточно осведомлены, к сожалению, скольким катастрофам причиной был пьяный шофер. Но с другой стороны — коллективное письмо в редакцию работников лиепайской рыболовецкой артели «Большевик», считающих, что с их товарищем по работе обошлись несправедливо. Причем не просто письмо, а еще и протокол общего собрания транспортного отдела артели. Он-то и решил дело. Почитали в редакции выступления участников собрания и поняли: ехать надо. И вот герой этой грустной истории передо мной. СеМенюк Григорий Теофанович. Шофер 2-го класса из лиепайской рыболовецкой артели «Большевик». Это огромное современное предприятие, на котором трудятся тысячи рабочих, а флот его бороздит не только балтийские воды, но и ходит в Атлантику, Средиземное и другие моря. Легко понять отсюда, что иу шоферов работы хоть отбавляй. Можно было бы для наглядности привести колонки цифр, но для нашего разговора достаточно убедиться в одном: транспортный отдел (вернее было бы назвать его цехом) рыболовецкой артели — лучшее автохозяйство города а смысле производственной дисциплины водителей и безопасности движения. Так характеризовал его начальник ГАИ Лиепаи тов. Альхимович. На этом, пожалуй, пора закончить вступление и перейти к делу. Вот рассказ самого Григория Семенюка, дополненный теми фактами, которые уже собраны нами в местах, где развернулись описываемые события. — ...Ехал с грузом из Лиепаи в Калининград. Думал к вечеру добраться на место, да в пути поломка: промежуточный кардан «полетел». Пока устранили, уж совсем стемнело, а в Гвардейск добрались только ночью. И дорога-то вроде одна, но заблудились, проскочили поворот и попали под «кирпич». Проехать не проехали, но сунулись, одним словом. Стал назад сдавать — и вдруг грубый окрик: «Ты пьяный, что ли! Не видишь, куда едешь!» Возле машины выросли двое. Нет, фамилий их не знаю. Помню только, что один был в милицейской форме, а другой в штатском. От них попахивало спиртным... А я уставший, злой. Еще неизвестно, говорю, кто из нас пьяный. Тогда они скрутили мне руки и повели на экспертизу. В больнице у меня якобы обнаружили легкое опьянение. Конечно, пробовал возражать, так меня привели в отделение милиции и заперли в камере. За что? Сам не знаю... Могло ли быть такое? Я, откровенно говоря, усомнился. Теперь же могу твердо сказать — могло, хотя встретиться с этими ночными «стражами» так и не удалось. Не удалось потому, что Жевнеров и Зюзин, автоинспекторы Гвардейского районного отдела милиции, уволены (а попросту — выгнаны) из рядов милиции вскоре же после происшедшего. Нет, не за издевательство над водителем Семенюком, по другому поводу. Но моральное лицо этих «борцов за порядок» нетрудно себе представить. Оба в прошлом водители, имевшие взыскания 1 серьег.ные .проступки. Достаточно И сказать, что Жевнеров, например, был уволен из таксомоторного парка в связи с лишением водительских прав за пьянство, а буквально через месяц принят в... автоинспекцию. Подстать ему и Зюзин, успевший, правда, уйти после аварии с последнего места работы «по собственному желанию». Как людей с такой репутацией взяли в органы милиции? Руководители районного отдела милиции и работники областного управления охраны общественногопорядка не пребывали в неведении относительно деловых и человеческих качеств новоиспеченных автоинспекторов: в Гвардейске все люди на виду. На этот «эксперимент» шли сознательно, и вот что получилось. Можно понять, конечно, трудности с комплектованием штатов автоинспекции, и тем не менее разве бывший начальник районного отдела милиции Д. Павлий имел право доверить работу по обеспечению порядка на дорогах людям, падким на спиртное, дискредитировавшим себя как специалисты, неустойчивым, невоспитанным? Именно такими людьми были Жевнеров и Зюзин. Сослуживцы не могут сказать о них хорошего слова, их собственные жены не раз обращались в милицию с просьбой унять распоясавшихся хулиганов. Лишь .после очередного пьяного дебоша к ним наконец были приняты меры. Сейчас эти «герои» в бегах, бросили семьи и подались в неизвестном направлении искать легкую жизнь. Вот с кем пришлось встретиться Семенюку, вот те, кто роковым образом повлиял на его дальнейшую работу. — Но ведь было же медицинское заключение! — скажете вы. Что ж, послушаем снова Григория Семенюка. — Как это происходило? Привели меня в приемный покой больницы. С нами хотел пойти грузчик, с которым я был направлен в командировку. Но задержавшие меня люди возразили: «Нам свидетели не нужны!» В больнице медсестра велела дуть в какую-то трубку. Потом я вышел в другую комнату. Жду. Слышу вдруг, как эта женщина громко говорит, вероятно, чтобы ия слышал: «Легкое опьянение». Я возмутился, стал требовать, чтобы пригласили дежурного врача, меня схватили за руки и отвели в милицию. Там яи просидел под замком до двух часов дня. Другие обследования? Нет, никаких больше обследований не было. Говорят, и справку прислали без печати и подписи врача... Действительно, в Лиепаю поступил не полагающийся в таких случаях акт медицинской экспертизы (ведь по существу и экспертизы никакой не было), а странная срравка с неразборчивой подписью и без печати. Автоинспекция Лиепаи такой «документ», естественно, не приняла и послала в Гвардейскую больницу официальный запрос. Аналогичное поручение получил и бывший завгар артели С. Курулов, отправившийся спустя два дня в командировку е Калининград. И что же? Заместитель главного врача больницы Т. Лопатина выяснила, что подпись на справке, а также в регистрационном журнале принадлежит фельдшеру Полубуткиной, и сообщила, что эту работу в больнице, как правило, проводят фельдшеры и медицинские сестры. Когда же на обратном пути ходатаю пришлось разговаривать с главным врачом 3. Аншелиевич, он услышал нечто иное. Оказывается, Семенюка освидетельствовала детский врач Е. Скутельник, а Полубуткина, мол, лишь выписала справку и сделала отметку в журнале. Не верите? В доказательство Курулову был предъявлен журнал регистрации с подписями врача и фельдшера в той графе, где тремя днями раньше он явственно видел только подпись Полубуткиной. Медики, слава богу, оказались на месте, и мне удалось с ними довольно подробно поговорить. Разговор этот звучал в разных октавах и порой на басовых регистрах, а лица моих собеседников явственно выражали возмущение: вот, мол, кто-то вторгается в их епархию и вообще отрывает людей от дела. Хотя, на наш взгляд, возмущаться следовало совсем по другому поводу. Ну, скажем, по поводу явного подлога с подписями в журнале (будем называть вещи своими именами). Ведь в конце многочасового разговора Полубуткина и Скутельник вынуждены были признать, что подписиIДоврое имя