9 маяПраздник Победы• Встреча боевых друзей и их детей на месте бывших боев за Москву. Ленинградское шоссе... # Дома у Д. Игамова — настоящий музей воинской славы. Сюда, в древнюю Хиву, часто приезжают люди, чтобы почтить память погибших воинов, своих братьев, отцов или друзей. За этим узбекским орнаментом — ваза, где собраны горсти земли с братских могил. В 1972 году ветераны 6-го гвардейского ордена Суворова кавалерийского корпуса съехались под Москвой и встретились в средней школе, где учительствует один из бывших однополчан. Парад возглавляет председатель Совета ветеранов А. Я. Сошников. Фото из личного архива Д. Игамоварокие шаровары, легкие брезентовые сапоги, цветастая хорезмская тюбетейка. Видно, многим было любопытно узнать, что привело жителя Хивы в подмосковный Подольск. Я часто видел, как живо беседует он с постоянными посетителями читальни. Довелось и мне поговорить с Джуманиязом. Военный шофер Игамов, вернувшись с войны в родные края, снова сел за руль, снова в путь. А память возвращала на фронтовые дороги, к боевым друзьям. Игамов считал себя в долгу перед павшими, и постепенно созрело решение разыскать их могилы, установить обстоятельства гибели, чтобы потом рассказать родным и землякам о подвиге, о судьбе героев. Немало времени и усилий потратил Джуманияз-ака, чтобы найти однополчан из 13-й гвардейской кавалерий-— О, есть у меня фронтовой друг, оренбуржец Василий Долгих. Со своим ЗИСом до конца войны прошел. Сам он бузулукский. Какой друг! Игамов говорил так горячо и искренне, что мне захотелось побольше узнать об интересном человеке. И когда журналистские дороги привели меня в Вузулук, нашел Василия Долгих. Живет он в Колтубановском. Вхожу во двор, из сеней доносится '• стук молоточка о жесть. Тут же готовая продукция — совочки. — Да вот, делаю для мехлесхоза,— объяснил он, когда мы познакомились. — И шофер, и жестянщик — все вместе. Потом Василий Герасимович рассказал о войне, о друзьях, встречах. — Джуманияз попал к нам, уже повоевав под Москвой и Воронежем. В«КАК ЖЕ МОГУ>2В узбекском городе Хиве живет Джуманияз Игамов, а Василий Долгих — за тысячу километров в лесном поселке Колтубановский, в Оренбуржье. А знают они друг о друге все и помнят всегда. Увидеть боевых друзей вместе мне пока не пришлось. Но каждый в отдельности при встречах рассказывал не скупясь. Пережитое не гаснет в солдатской памяти. С первым я познакомился в Подольске в читальном зале архива Министерства обороны СССР. Своей кряжистой фигурой Игамов заметно выделялся среди военных кителей и штатских пиджаков. Привлекала внимание и его живописная одежда: шигаой Ровенской Краснознаменной дивизии, завязать с ними переписку. Так он, выйдя на пенсию, оказался в Подольске. Джуманияз каждый год отправляется в поездку по местам сражений. С помощью бывших однополчан, радио и газет ему удалось установить связь с семьями погибших. — Дома, в Хиве, у меня свой музей, Письма, документы. Узнав, что я из Оренбурга, Джуманияз оживился:тот день, когда я его встретил, он, верно, о доме задумался, о семье. Сидит возле машины рассеянный, угрюмый. Спрашиваю — ты что заскучал? Ну, разговорились. Сначала о семейных делах, о Хиве. Потом пожаловался — что-то с машиной не ладилось. Я помог, подсказал — поопытней был. И как-то сразу мы с Джуме друг другу по душе пришлись. С тех пор, в какие переделки ни попадали — не разлучались. Приходилось не только за рулем сидеть, но и отбиваться от гитлеровцев.&Воспитанники ДОСААФ на службе в армииНОЧНОЙ РЕЙСРезкий вой сирены оборвал ужин. Тревога! Солдаты повскакивали из-за столой и помчались в казарму. Через минуту водитель Султан Сафаров был уже в боксе, запустил тягач и вывел его к контрольно-техническому пункту. Офицер И. Ляшенко, ставя задачу, предупредил водителей: дорога скользкая, местаМи опасная. Внимательность, дисциплина, строгое соблюдение правил движения — вот что требуется от каждого. -,» В темноте колонна с зачехленными ра-<У$ кетами казалась Сафарову караваном гигантских верблюдов. Правда, верблюдов он видел только в кино и улыбался собственному сравнению. Султан, не скрывая, гордился тем, что управляет могучей машиной. Эх, посмотрел бы на него. сидящего за рулем тягача, старший брат Курбан, сестренки Гулара и Кызыле или кто-нибудь из преподавателей Бакинского автомотоклуба ДОСААФ. Вот было бы здорово! Часто в такие вот армейские будни он пытался представить себе и другое — ...Было это под Дебреценом. Положение сложилось, какое на фронте называли «слоеным пирогом». Противник в нескольких местах перерезал основную магистраль, прорваться к своим можно было только по узкой дороге между железнодорожным полотном и посадками кукурузы. Но и тут было опасное место — возле путевой будки стоял пост гитлеровцев. А боеприпасы нужно доставить срочно: полк, в котором служили Долгих и Игамов, ведет бой. — Выехали мы ночью, — рассказывает Долгих. — Я впереди, Джуме за мной. В радиаторе его машины вдруг закипела вода. Пришлось брать грузовик на буксир. На его машине — два бойца с автоматами. И вот, видим, возле будки горит солома — противник не дремлет. Но у нас выхода нет. На полной скорости подлетели к буд-письмах такие слова: «Пиши мне, друг. Очень хочу слышать твой голос, хотя бы на бумаге. Ты всегда в тяжелые минуты был мне лучшим советчиком. Как же могу тебя забыть». В одном письме Игамов сообщает, что, изучая историю дивизии и разыскивая ее бойцов, он связался со многими городами — Владимиром, Ровно, Гомелем, Саратовом, Ростовом-на-Дону, Томском. Напоминает, что восемнадцать Героев Советского Союза воспитала их дивизия. Много у Василия Герасимовича писем из Хивы. — А вот посмотрите, о своем музее пишет... Я, правда, собственными глазами этого музея еще не видал. Но хорошо себе представляю его. Одних фотографий около двух тысяч. Различные реликвии военных лет, найденные на полях сражений. Есть уДжуманияз был включен в группу разведчиков. О его мужестве, проявленном в совместных боях с чехословацкими партизанами против фашистских захватчиков, писал в свое время журнал «Свет социализму». Правительство ЧССР наградило Игамова партизанской медалью. — Как же все-таки возникла у Джуманияза эта мысль о поисках, о музее?.. Василий Герасимович задумывается, припоминая какие-то детали, подробности. — Часто я наблюдал — случится минута передышки, и Джуме уже что-то записывает в свою тетрадочку. Числа, названия сел, фамилии товарищей. Видно, в нем жила эта потребность — запоминать события, людей.. И чем можно помогать им... Вот иь последнем письме сообщает — былТЕБЯ ЗАБЫТЬ...»£*мке и такой огонь открыли, что гитлеровцы на минуту растерялись. А нам этого достаточно. Проскочили и боеприпасы доставили вовремя. Так они дошли до Праги — гвардии ефрейтор Василий Долгих и гвардия рядовой Джуманияз Игамов. Джумани, Джуме... Каждый раз, вот так ласково произнося это имя, Василий Герасимович припоминает то время, когда этот высокий плечистый человек так нуждался в его Дружбе, поддержке. Он показывает письма Игамова, вырезки из газет. Есть в этих Джуманияза среди экспонатов и земля с братских могил наших однополчан. — И много таких могил он нашел? — Кажется, сто шестьдесят три. И сообщил о них семьям погибших. — Удивительный музей... — Да, о нем хорошо знают в Хиве и за ее пределами. Многие стараются побывать у Игамова, когда приезжают в город... Василий Герасимович вспомнил, что в 1945 году, когда Ровенская дивизия находилась на чешской земле, недавно в школе имени Димитрова в Кашкадарьинской области, там открывали обелиск. И яблоневый сад по совету Игамова посадили ребята. Память о боевых делах... Она живет в экспонатах музея Джуманияза Игамова, в молодых деревцах на школьном дворе, в нерасторжимой дружбе патриотов всех национальностей, светом которой так ярко озарена судьба Джуманияза Игамова и Василия Долгих. М. КЛИПИНИЦЕР г. Оренбургслужбу военного шофера на фронте, когда нужно было срочно доставить снаряды или вывести на огневую позицию «катюшу», иначе проиграешь бой. Тогда все решали секунды. А сегодня? Ведь у ракетчиков время как раз и исчисляется секундами. И водитель Должен быть столь же точным, как все члены расчета. Султан Сафаров понимает 6ТО, старается. Сразу ли получалось? Нет, не сразу, хотя в автомотоклубе он и был отличником. Освоился с тягачом, правда, быстро — упорная учеба в клубе много дала ему. Но здесь, в части все-таки другое дело. Теперь Султан привык к ночным рейсам. ...Колонна уходила все дальше. Остался позади знакомый поселок, в котором уже не светились окна, за поселком дорога резко полезла в гору. Напряженнее заработали двигатели. Так шли долго, не меньше часа. Вдруг вводная:— Справа в пяти километрах — эпицентр атомного удара «противника», радиоактивное облако движется вдоль дороги. Надеть противогазы и на максимальной скорости преодолеть опасный участок. Колонна прибавила скорость. Чехлы на ракетах надулись пузырями. Дорожные знаки выныривали из темноты и. как самые добрые друзья, рассказывали водителям о том, что ожидает их впереди. Султан Сафаров строго держал дистанцию, зорко следил за дорогой. В противогазе вести тягач стало еще труднее. «Но ведь в настоящем бою куда больше будет таких испытаний». Эта мысль прибавила ему сил. — Отбой, — послышалась команда. Сафаров снял противогаз, рукавом вытер вспотевшее лицо и снова улыбнулся: «Ничего, терпеть можно!» Начинался спуск. Лучше ли он подъема? Вряд ли! Пожалуй, на спусках труднее управлять такой махиной, усилий и опыта надо больше. Вот ведь не рассчитал тогда ефрейтор Колтиенко. хоть и не новичок, и чуть не сполз в кювет. Остановился вовремя. Но, чтобы вновь начать движение, нужна была помощь. Сафаров выскочил из кабины, осмотрел машину товарища. Решили попробовать лебедкой, Колтиенко быстро набросил трос. Из кабины своего тягача Султан видел, как автопоезд ефрейтора медленно выравнивается на дороге. Подбежали начальник колонны, водители. — Ну, молодцы, не растерялись! Есть что вспомнить солдату. ...И снова тягачи в пути. К месту назначения прибыли точно, как приказал командир. Водитель Султан Сафаров был в числе тех. кому объявили благодарность за отличное действие на марше.Майор В. П ИЩУЛИН Н-ская часть7