ИзсудебнойпрактикиНиколай Леонидович Федуро попал в беду. Опытный водитель, за рулем всегда трезв, дисциплинирован и внимателен. В общем, дело свое знает. И вот, поди ж ты, дорожно-транспортное происшествие. Пострадал пешеход. В приговоре суда записано: «Федуро, управляя автомобилем «Шкода» с 12 тоннами груза, следовал по трассе Баку—Ростов. В 12 часов дня он увидел на расстоянии 3040 метров слева переходящего шоссе гр-на Эмирова. Федуро не принял мер для снижения скорости и остановки автомобиля, чем нарушил пункты 3и 73 Правил дорожного движения. В результате управляемая им машина концом левой стороны фургона сшибла Эмирова, который с тяжкими телесными повреждениями был доставлен в больницу». Значит, вся вина водителя в том, что он вовремя не остановил машину. А мог ли он это сделать? Чтобы ответить на такой вопрос, надо вычислить остановочный путь его автомобиля. И следствие, естественно, обратилось к эксперту. По его заключению, Федуро имел полную возможность затормозить машину и предотвратить столкновение. И суд постановил: виновен. ...В пухлом судебном деле аккуратно подшиты все положенные документы. Внимательно знакомлюсь с ними, вчитываюсь в многочисленные показания обвиняемого, потерпевшего, свидетелей, сопоставляю факты, мельчайшие детали, подробности. Федуро признал, что его автомобиль действительно левой задней частью фургона задел Эмирова. Но предотвратить столкновение водитель не мог. Ведь скорость была около 60 км/час, а при этой скорости он никак не успевал остановить машину до места наезда. Потерпевший Эмиров показал, что он пошел через дорогу, не посмотрев направо. Успел сделать только несколько шагов, как был задет левой частью объезжавшего его фургона. Перехожу к заключению автотехнической экспертизы. Здесь все, вроде бы, убедительно. У математической формулы железная сила: водитель мог предотвратить наезд... Но что это? В приговоре суд указал: «Свидетели Хэлидов, Магомедов, Наджаров утверждают, что ехал он с большой скоростью, примерно 60—65 км/час и до столкновения скорость снижена не была». Это же подтвердил сам Федуро. Стало быть, при исчислении полного остановочного пути его автомобиля следует исходить из скорости, установленной материалами дела, — 60—65 км/час. Но в заключении эксперта в качестве исходных данных фигурирует скорость 30—35 км/час, то есть допущена явная ошибка. Из-за неверных исходных данных эксперт пришел ик неправильному заключению: для полной остановки достаточно было 24—30 метров, и, следовательно, имелась техническая возможность предотвратить наезд. Следователь, а за ним и суд не увидели этой ошибки эксперта. А в результате — осуждение невиновного, ибо при исчислении полного остановочного пути по формуле эксперта с учетом действительной скорости автомобиля 6065 км/час оказывается, что путь этот составляет 68—78 метров, а пешеходНАРАВНЕ С ДРУГИМИДОКАЗАТЕЛЬСТВАМИ В СУДЕБНОМ ПРОЦЕССЕ ИВ СООТВЕТСТВИИ С НИМИ ДОЛЖНЫ РАССМАТРИВАТЬСЯ ДАННЫЕ АВТОТЕХНИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫпоявился перед автомобилем на расстоянии 30—40 метров. В заключении автотехнического эксперта есть еще одна серьезная ошибка. Примененная им формула правильна только для горизонтального пути. Между тем материалами дела установлено, что дорога, по которой следовал Федуро, имеет уклон, который, естественно, увеличивает остановочный путь машины. В данном случае ошибка суда состояла в том, что он переоценил выводы эксперта, придал им значение бесспорных доказательств. При этом не было проверено, находят ли эти выводы подтверждение в других доказательствах или же они ими опровергаются. Между тем особенностью всякой экспертизы является то, что заключение эксперта по самой своей природе всегда должно быть основано на других доказательствах по делу. При обнаружении противоречий между заключением экспертов и другими доказательствами суд обязан в ходе судебного следствия вскрыть причины этих противоречий и принять меры к их устранению. Стоило суду внимательно прочесть заключение автотехнического эксперта по делу Федуро, в котором в качестве исходных данных для исчисления полного остановочного пути взята скорость автомобиля 30—35 км/час, и он обнаружил бы, что данные экспертизы не соответствуют установленной им же в судебном заседании скорости автомобиля 60—65 км/час. Квалифицируя действия Федуро, суд основывался на заключении и судебномедицинского эксперта, который указал, что телесные повреждения, причиненные Эмирову, относятся к разряду тяжких. Однако, как видно из материалов дела, этот же эксперт несколько ранее утверждал, что потерпевший получил менее тяжкие телесные повреждения. Причем оба заключения эксперт дал после закрытия истории болезни Эмирова, когда в его распоряжении были уже все данные о ее течении. Более того, в обоих заключениях указан один и тот же клинический диагноз. Однако в судебное заседание медицинский эксперт не был вызван. Не проверив его заключения, суд принял окончательный вывод без должной оценки. Эта ошибка, допущенная судом, привела к необоснованной квалификации действий Федуро. Конечно, при разборе, как говорят, механизма дорожного происшествия порой возникает немало технических, специальных вопросов, а потому все чаще важное место в общей системе доказательств отводится заключениям специалистов автодела. Не вызывает никакого сомнения, что заключения экспертов составляют самостоятельный вид доказательств, который имеет свои специфические особенности и отличается от других. Целевая задача, которая ставится перед экспертами, всегда одинакова. Они обязаны научным путем проверить определенные данные и представить свое мнение по тому или иному вопросу. Этим и определяется роль экспертизы в практической деятельности следователей и судей. Однако советский уголовный процесс не признает за ней никакой исключительности. Статья 17 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР устанавливает правило, согласно которому заключение эксперта, как и всякое доказательство, не имеет обязательной силы для суда и подлежит его оценке. В деле, о котором мы ведем речь, этого, увы, не произошло. Оценка заключения эксперта имеет свои особенности и трудности. Главная состоит в том, что заключение эксперта — это мнение специалиста по вопросу, в котором сам суд чаще всего недостаточно сведущ. И все же судьи обязаны удостовериться не только в том, что заключение находится в соответствии с иными данными, имеющимися в деле, но ив том, является ли оно научно обоснованным. Читателя, конечно, волнует судьба водителя Н. Федуро. Можем сообщить, что в кассационной инстанции доводы защиты были признаны правильными. Ошибочный приговор был отменен. Мы так подробно остановились на этом уголовном деле потому, что оно ярко свидетельствует о том, как некритическое отношение к выводам экспертов и игнорирование других доказательств может привести к судебной ошибке, вынесению необоснованного приговора. Л. МОГИЛЯНСКИЙ, адвокат 27