По адресам героев-водителей Экспедиция журнала «За рулем»Темрюк /Миремя Кр1сжолй.|Г£* ^ооотжим Сочи Траюальсюое МАРШРУТЫ: „,—• ЛвыацмаикыМ • - • — А«то»1об(л*ии1 •• МатоцщичгтяыЯВСТРЕЧА ПЕРВАЯ, ЗАПЛАНИРОВАННАЯ ВДжубгея повернул ИЖа направо. И'как только миновал Горячий Ключ, перед глазами распахнулась степь, о божг ­ ло лицо ее сухое хлебное дыхание, и пришло то ощущение, которое потом не покидало меня много дней: Кубань пахнет хлебом. К вечеру мне стало казаться, что хлебом пропах даже мой мотоцикл. С этим чувством яи въехал в станицу Мирскую .— Тогда, в июле сорок четвертого была почти такая же ночь, — сказал он задумчиво, — только гораздо светлей. На севере вообще ночи светлые, да еще середина лета, да еще луна — видно было как днем. Он помолчал, — наверно, вспоминая подробности той далекой ночи, — потом заговорил опять. — С орок четвертый год — не то, что начало войны. Солдаты научились оценивать обстановку. Еще днем мы почувствовали, что затевается что-то важное.лось. Тридцать лет все-таки прошло. Не шутка. — А что, за эти тридцать лет вы ни разу в тех местах не были, впервые выбрались? — спросил я. — Был, пять лет назад, — ответил Иван Андреевич. — Тогда отмечали двадцатипятилетие. Л юдей было поменьше. Видно, не все еще отыскались. Д о сих пор помнюи горжусь тем, что вместе с другими своими товарищами закладывал тогда первый камень в фундамент будущего автозавода в Елгаве. М огу счи-Фото из красноармейской газеты «Удар по врагу», 1945 г. Справа налево: Герои Советского Союза капитан Л . П. Ляхов, гвардии лейтенант Г. И. Прутко, гвардии капитан Т. И. Соловьев, гвардии капитан Г. Г. Галуза, гвардии сержант И. А. Самодеев, гвардии лейтенант Н. В. Буйнов.Искать дом Ивана Андреевича Самодеева не пришлось. Первый же встреченный у околицы мотоциклист начал было объяснять дорогу , но потом, оценивающе окинув взглядом припудренные дорожной пылью кожаный костюми оранжево-белый ИЖ, к оротко сказал: «Поехали, покажу». Миновав одну улицу, вторую, мы оказались на краю станицы, у самой железной дороги . — Вот их дом, — мой провожатый кивнул и укатил. Так я приехал к человеку, чье имя знает едва ли не каждый школьник не только вМирской , но ив далеком отсюда латвийском городе Елгаве. Иван Андреевич оказался дома и сам вышел навстречу: невысокий, плотный, с короткимежиком седых волос. В тот первый вечер мы вроде бы не собирались говорить о войне, просто знакомились, присматривались друг к другу. Я рассказывал оМоскве , о жур ­ нале, о нашей экспедиции по адресам героев-водителей. Иван Андреевич — о совхозных делах, о ферме, где он трудится. Потом вышли на улицу — подышать перед сном, как сказал хозяин, и уселись на скамеечке у ворот. Станица засыпала. Не умолкая трещали цикады. Вторя им, на далеком поле рокотал мотор. М ы долго сидели молча. А когда Иван Андреевич нарушил молчание, я понял: он думает о былых походах, о делах своих однополчан.4И, как всегда в таких случаях, начали снова осматривать машины, заправлять баки, — словом, готовиться к любой неожиданности. Потом нашего командира роты вызвали к начальству. Это было уже верным признаком. Все знали: если вызывают — значит, разведчикам предстоит операция. Не ошиблись мы и на этот раз. Он вернулся и стал отбирать людей в свою группу. Назвал двадцать пять человек. В их число попал и я... И Иван Андреевич, все больше увлекаясь, рассказал о знаменитом рейде группы разведчиков к Елгаве, о том ночном броске , который помог нашим частям молниеносно овладеть городом. То, что Иван Андреевич именно за этот рейд был удостоен звания Героя Советского Союза, было мне известно. А в эту ночь я узнал, что, к роме Самодеева, стал Героем и его командир, гвардии капитан Галуза. И еще я узнал, что Галуза живет вМоскве . — М ыж совсем недавно, недели две назад, виделись с ним в Елгаве, — сказал Иван Андреевич. — Ветеранов третьего гвардейского механизированного корпуса пригласили на празднование тридцатилетия освобождения города. Встретился я там скомандиром , встретился с Николаем Васютой, с другими товарищами. Вспомнили былое. Постояли над могилами друзей . Побывали даже на том месте, где нас подбил бронепоезд. Если б мне не показали: «Вот здесь», — сам бы сразу не узнал, так все измени-тать себя теперь причастным к выпуску латвийских автомобилей. — А адрес Галузы у вас есть? — спросил я. — Вот беда, — с окрушенно всплеснул он руками , — где-то записывал, точно помню . Но сколько ни пытался найти — так и не смог. Да вы его отыщете, не такой он человек, чтобы его не найти....ВСТРЕЧА ВТОРАЯ, НЕ ЗАПЛАНИРОВАННАЯ Электричка, погромыхивая на бесчисленных стрелках и стыках, наконец выбралась из хитросплетения железнодор ожныхузоров , приостановилась на какую-то минуту и тут же покатила дальше, оставив меня на маленькой платформе. Здесь, на станции Стройка, ж и ­ вет Григорий Григорьевич Галуза. Только вчера мы говорили с ним по телефону и условились о встрече. А поначалу все было непросто. Первый тур поисков завел в тупик: выяснилось, что Галуза вМоскве не проживает. И только спустя много дней был найден его адрес. Оказалось, что живет он в Балашихинском районе Московской области. Удалось узнать и некоторые подробности. Бывший гвардии капитан демобилизовался в звании подполковника, работал инженером на литейно-ме- Навстречу 30-летию ПобедыИЗ одной РОТЫханическом заводе, а сейчас он заместитель председателя Салтыковского поселкового Совета. И вот состоялась эта встреча, которую прежде мь\ не планировали, но на котор ую втайне надеялись: ведь должна же экспедиция вовлечь в свою орбиту новых людей, осветить новые имена. Григорий Григорьевич по-военному подтянут, удивительно свеж и бодр. О себе почти не говорит. Едва затрагиваю эту тему, тут же уводит разговор в сторону: «А вот был у нас один разведвятая бригада прошла с боями в двухстах километрах севернее Мирской — родной станицы Самодеева, — но он не мог туда попасть. А как он об этом мечтал — словами не передать. В станице остались его родители, и все то время, пока на Кубани хозяйничали гитлеровцы, Ивана мучила неизвестность. Позже выяснилось, что родители остались живы, хотя хату фашисты сожгли. Боевые дела солдата неотделимы от дел его части. А рассказать о всем пути бригады довольно сложно. Это и бои сразу направили его в полковую школу, в город Томск. У же во время учебы он выделялся среди товарищей. Был командиром отделения, старшиной роты. С фашистами встретился при обороне Киева. Показал себя и здесь и был направлен на офицерские курсы «Выстрел». Потом снова фронт. Два ранения. Когда Иван Самодеев только готовился к своим первым боям, Григорий Галуза принял разведроту 8-й (позже ставшей 9-й) механизированной бригады. И вот тут, в разведке, полностью про-Слева направо Разведчик Сергей Васюта (слева). Фото 1943 года. И. А. Самодеев. 1974 года. ФотоГ. Г. Галуза. Фото 1970 года.чик...» Тогда я прошу рассказать о Самодееве. И Григорий Григорьевич охотно соглашается. — Наш корпус формировался в лесах на Саратовщине. Получили мы семнадцать броневиков БА—64 с горьковского завода. Сопровождавших их водителей зачислили в отдельный разведбатальон. Среди них был и Иван Самодеев. Первый бой части корпуса приняли 19 ноября 1942 года, замыкая кольцо окружения сталинградской группировки фашистов. Пять суток тогда почти не спали разведчики. Метель, мороз, голая степь — трудно приходилось и машинам и шоферам. Нужно было все время искать дороги, свои части, нащупывать противника, а боевого опыта не хватало. Помню, еще при формировании Самодеев все просился на танк, — он ведь до войны в своем совхозе был трактористом, — но ужев те первые боевые дни подружился с машиной и иначе как «бронюшкой» ее не называл. О днях сражения под Сталинградом говорить не буду — все равно не добавлю ничего нового к тому, что уже написано, показано в кино. Скажу лишь, что наш корпус с честью справился со своими задачами — не зря же он после этого стал именоваться третьим гвардейским Сталинградским механизированным. Потом мы освобождали Кубань. По теперешним понятиям двести километров — не расстояние. А тогда наша деза Днепр, и освобождение Белоруссии, Прибалтики... Тут Григорий Григорьевич взглянул на часы и заторопился. — Вы извините, — сказал он. — Я должен встретиться еще с одним товарищем. Вернусь быстро, а вы пока посмотрите вот это. Я думаю, заинтересуетесь, — и придвинул ко мне кипу газет и книги. Газеты были старые, пожелтевшие, с рваными краями. Я взял первую. «Удар по врагу» — так она называлась. С ее страниц повеяло войной. «Смерть немецким оккупантам!» «Прочти и передай товарищу!» И сразу отодвинулась куда-то обжитая уютная квартира. Что-то делала по хозяйству Татьяна Константиновна — ж е ­ на Галузы. Галя, его дочь, в чем-то убеждала совсем маленькую Танюшку — внучку Григория Григорьевича. А яуже был далеко от Москвы, переживал радости и беды 3-го гвардейского... Конечно, все прочесть тогда не удалось. Но позже я достал обе книги: «От Волги до Балтики» члена-корреспондента АН СССР ветерана корпуса А. М. Самсонова и сборник «Герои и подвиги». Прочел и газеты. И потому теперь можно рассказать ио Галузе ио Самодееве даже то, о чем сами они умолчали. Григорий Галуза службу в армии начал в 1938 году. Парень он был по тем временам образованный — окончил ки ­ евский пищевой техникум, и потомуявилось его дарование. От природы сдержанный, Галуза умел в любых обстоятельствах сохранять хладнокровие, а когда нужно было — м ог принять самое дерзкое, неожиданное решение. Очень часто это выручало разведчиков. И вскоре о нем и его солдатах стали рассказывать легенды. Да и как не рассказывать! Вот хотя бы такой случай. Части бригады теснят противника из Белоруссии. Разведчики Галузы все время на острие боевых действий. В небольшой городок Сенно они влетели так стремительно, что немцы не успели взорвать заранее заминированный мост, угнать состав с награбленным добром. Появление русских было столь неожиданным, что опешившие фашисты сдавались в плен десятками. Отправив несколько бойцов конвоировать пленных, Галуза остался вдвоем с ординарцем Василием Кононовым, пареньком из Подмосковья. И в это время на одной из улиц навстречу им вывернулся немецкий грузовик, полный автоматчиков. Сейчас трудно объяснить, что подумали фашисты, когда посреди улицы перед автомобилем вырос советский офицер с пистолетом и скомандовал «Стой! ! Руки вверх». Вряд ли даже появление автоматчика рядом софицером ' могло убедить их в бесполезности сопротивления. Но как бы там ни было, фашисты без единого выстрела побросали автоматы. И еще одна колонна пленных отправилась в наш тыл.... Лежат передо мной пожелтевшие военные фотографии из семейных архивов Галузы и Самодеева. Я вчитываюсь з строки старой корпусной газеты. И все очевиднее становится, что в тот елгавский рейд отбирали людей самых храбрых, таких, что каждый стоил десятерых. И неспроста командовать ими поручили Григорию Галузе — очень уж ответственное дело было им доверено. Обстановка к концу июля 1944 года сложилась таким образом, что после взятия Шяуляя дальнейшее продвижение частей на запад задерживалось. Тогда 3-й мехкорпус и 51-ю армию повернули от Шяуляя на Елгаву. Смысл операции сводился к тому, что небольшая подвижная разведгруппа Галузы должна была, опрокинув передовой заслон гитлеровцев, выйти на шоссе Шяуляй—Рига и двинуться по нему к Елгаве. Напутствуя разведчиков, командир корпуса генерал В. Т. Обухов сказал: иМы надеемся на вас! Действуйте смело и решительно! Возьмем Елгаву — там уже нас ничто не задержит до самой Балтики». Оставалось тридцать минут до полуночи, когда разведгруппа в составе 25 человек на трех броневиках, трех бронетранспортерах в сопровождении двух танков вырвалась на шоссе. Вслед за ней двинулся передовой отряд, а ровно в полночь выступили главные силы. Фашисты были настолько ошарашены, что практически не сумели оказать сопротивления. Разведгруппа на предельно возможной для машин скорости углублялась в немецкий тыл. Шоссе было пустынным. Одиночные автомобили и повозки разведчики уничтожали гранатами, а то просто таранили, сбрасывали в кювет. Неожиданность и скорость были верными их союзниками и на этот раз. Когда группа приблизилась к мосту через речку Мушу, гитлеровцы еще ничего не подозревали. На своем посту стоял регулировщик, рядом расположились саперы, готовые взорвать уже заминированный мост. В считанные минуты они были уничтожены. Мост остался цел, а разведчики снова ринулись вперед. В город Ионишкис первым на своем броневике ворвался Иван Самодеев. Шел второй час ночи. Город жил обычной тыловой жизнью : в ночных ресторанах пили немецкие офицеры, у складов стояли часовые, за оградой, на площади спали солдаты. Внезапный удар вызвал такую панику, что фашисты выскакивали из домов кто в чем и разбегались кто куда. В перестрелке Иван Самодеев был дважды ранен, но продолжал вести автомобиль. Оставив передовому отряду довершать разгром гарнизона в Ионишкисе, разведгруппа продолжила движение к Елгаве. Однако теперь не приходилось рассчитывать на неожиданность: налет на Ионишкис не мог пройти незамеченным. Противник привел в готовность все свои резервы и бросил навстречу гвардейцам мотопехоту и танки. Бой был коротким. Галуза на своем бронетранспортере протаранил три фашистских автомобиля с пехотой. Два немецких танка были сожжены нашими танкистами, один захвачен. Оставшуюся без прикрытия пехоту уничтожили. Уже перед самой Елгавой в4 часа 30 минут 28 июля отряд Галузы встретился с бронепоездом — шоссе здесь близко подходило к железной дороге, и немцы 6это учли. Пушки бронепоезда заранее были нацелены на шоссе и били без промаха. Прямым попаданием в дверцу бронетранспортера были убиты его командир Погодин и водитель Крутиков. Галуза, пулеметчики Юров и Савин, радист Кожедуб получили ранения. Подбит был и другой бронетранспортер, выведен из строя броневик Самодеева. Потерявшего сознание Самодеева вытащили из машины друзья. Оставшиеся вжи ­ вых подобрали раненых и укрылись в овраге. В бой с бронепоездом вступили танки, потом подошел передовой отряд. Бронепоезд был обезврежен. Но об этом ни Галуза, ни Самодеев тогда не знали. Они выполнили свой долг, как и те, кто погиб. Они помогли корпусу за одну короткую летнюю ночь продвинуться на 80 километров вперед и сохранить сотни, тысячи жизней. Позже Татьяна Константиновна (она тоже бывшая фронтовичка!) рассказала, что Григорий Григорьевич был ранен очень тяжело, его даже посчитали убитым. Галузу уже хоронили, когда он застонал. Это его и спасло. Сам он об этом рассказывать не стал. Сказал только: «Было». И снова перевел разговор на другое: «А вы слышали о Сергее Васюте?!» ВСТРЕЧА ТРЕТЬЯ, КОТОРАЯ НЕ МОГЛА СОСТОЯТЬСЯДа, я слышал о Сергее Васюте. Впервые о нем упомянул еще в Мирской Иван Андреевич Самодеев. Сначала он даже не о нем заговорил, а о его брате, Николае, а когда я стал расспрашивать, рассказал о Сергее. Потом о нем вспомнил Григорий Григорьевич. И третий раз я встретился с Сергеем Васютой на страницах книги «От Волги до Балтики». С живым Васютой встреча не могла состояться. Не дожил до победы Герой Советского Союза гвардии младший сержант водитель броневика Сергей Трофимович Васюта. Пал смертью храбрых под городом Гадяч, у села Тетюревщины. И гибель его была такой же честной, как и вся короткая яркая жизнь. Родился Сергей Васюта в 1922 году. В армию пришел в 1940-м. В 9-ю бригаду попал вместе с Иваном Самодеевым, когда сопровождал броневики. Стал он водителем, разведчиком. Спокойный и серьезный донбасский паренек сразу завоевал общую симпатию, стал любимцем роты. Новичков в роте было немало, а Сергей, фронтовик «со стажем», о многом мог рассказать. Только не очень любил Васюта беседовать о войне. Зато о родной Украине готов был говорить часами. Как и Самодеев, он тосковал, не получая известий от родных: в Донбассе были фашисты. Уже в боях под Сталинградом Васюта показал такое мужество, проявил столько мастерства, что его по праву стали считать одним из лучших разведчиков. В феврале 1943 года наши войска освободили город Шахты. Сергей встретился с младшим братом, Николаем, который спасся от фашистской неволи, спрятавшись в шахте. Не мог Сергей оставить брата—очень уж тот упрашивал взять его с собой. Командование не стало возражать: к этому времени разведчика Васюту знали уже и за пределами бригады. И в разведроте появился первый «семейный» экипаж броневика.Просуществовал он, к несчастью, недолго. В августе разведрота выполняла самые сложные задания, совершила несколько глубоких рейдов в немецкие тылы. Братья сражались храбро. Только 17 и 18 августа они лично уничтожили несколько десятков фашистов, вывели из строя не одну пушку, добыли в разведке ценные документы, захватили пленных. Но в этих боях оба брата были ранены. Николай — тяжело, его отправили в тыл. Сергей — легко, он остался в строю и продолжал сражаться за двоих. Только теперь уже не за рулем броневика, а за рычагами легкого танка Т—70. Вскоре, 8 сентября произошел его последний бой с фашистами. — В тот день Сергей отправился в разведку, — рассказывал Иван Андреевич Самодеев. — Было их в танке трое: командир лейтенант В. Г. Заикин, стрелок Н. В. Белоножко и Сергей — механик-водитель. На малом «газу», почти бесшумно, используя любые неровности — Сергей был очень опытным водителем, — он провел танк в расположение противника. И тут, в лощине у села Тетюревщины разведчики обнаружили большое скопление пехоты, много пушек. Видно, очень уж велико было искушение использовать неожиданность — и они ворвались в лощину, в буквальном смысле слова сея вокруг смерть. Наверно, все бы обошлось, но танк неожиданно попал в глубокую яму и остановился. Этого было достаточно. Стоявшая в кустах пушка со второго выстрела подожгла неподвижную мишень. Заикин был смертельно ранен и сгорел в танке. Сергей Васюта и Николай Белоножко успели выскочить и отстреливались, пока были патроны. Когда же фашисты окружили разведчиков и хотели взять живыми, Сергей взорвал их и себя гранатой. Жил героем — и умер героем. Это уж точно.... На другой день гитлеровцев выбили из села. Героев похоронили в пяти километрах от Гадяча на опушке. Вся бригада поклялась на их могиле отплатить фашистам. И клятву сдержала, сбросила их в море. Вместе со всеми сражался до конца войны и вернувшийся в строй Николай Васюта. Теперь уже он бил врага за двоих... Много лет отделяет нас от описанных здесь событий. Распаханы поля былых сражений. М ирным трудом заняты люди. Иван Андреевич Самодеев работает в своей родной станице. Григорий Григорьевич Галуза, хоть и подошло ему время получать законную пенсию, не оставляет своего поста в поселковом Совете. Они рядом с нами — живые Герои Великой Отечественной. И точно так же рядом с нами те, кто отдал жизнь за Родину. В Волгоградской школе № 16 на торжественных линейках отдают рапорт пионеры дружины имени Сергея Васюты. В донбасском городе Шахты его имя присвоено улице. В селе Веприк, на Полтавщине, недалеко от места его последнего боя, центральная улица села названа именем Васюты. Его же имя присвоено здесь средней школе. Останки героя перенесены в центр села — в братскую могилу, над ней не увядают цветы. А пока живет в людях память о человеке — до тех пор и сам он живет среди людей. Б. ДЕМЧЕНКО, спецкор «За рулем» Краснодарский край — Московская область