«Москвич» слезам не верит

Он удивительно легко набирает ход, оставляя сзади романтичную струйку дыма. На сбросе газа, особенно на вто­рой передаче, трансмиссия натужно подвывает, словно подгоняет: побыстрее! Кажется (при том что под капотом всего-то 23 л.с.), мы с «Москвичом» прилично разогнались! На самом деле… едва набрали 50 км/ч. Понятие «быстро» для этой машины совсем иное, нежели для совре­менных. Да и вообще, «Москвич» привык к друго­му ходу времени.

В ГЛАВНОЙ РОЛИ

Пожалуй, «Москвич-400» (и более поздний 401-й) – один из самых популярных автогероев советского кино. Поскольку ездили на этих машинах десяти­летиями, то и снимали – столько же. «Осторожно, бабушка!» и «Большая семья», «Она вас любит!» и появившаяся почти через четверть века карти­на «Москва слезам не верит». «Москвичок» чаще исполнял комические роли: капризничал у нера­дивых владельцев, а то и вовсе разваливался у из­лишне горячих. Но в некоторых лентах, напротив, трудился на благо нескольких поколений одной семьи, поскольку находился в столь же трудолю­бивых, как он сам, руках.

Популярность этого «Москвича» понятна. Он ведь первый в стране и единственный в то время действительно народный. Весной 1947-го, когда машины появились в продаже, в автомага­зин на Бакунинской, первый в Москве (и в стра­не), ездили даже те, кто и мечтать не мог выло­жить 9000 рублей за машину. Просто посмотреть на нее, прикоснуться рукой – здорово! Значит, жизнь в стране, разоренной войной, плохо оде­той и даже не очень сытой, налаживается! Газе­ты сообщали, что среди первых покупателей «мо­сквичей» – академики В. Зеленин и А. Абрикосов, Герой Советского Союза полярник Э. Кренкель, писатели Л. Соболев и С. Маршак, актер И. Бер­сенев. Но машины приобретали не только извест­ные люди. «Москвичи» появлялись в семьях ин­женеров и даже квалифицированных рабочих. Ну или у молодых ученых, о работах которых го­ворили лишь шепотом.

Какая же это радость – собственный авто­мобиль! Пусть такой: без печки, со слабенькими стеклоочистителями, с системой вентиляции, включающей в себя лишь пе­редние форточки.

Для эксплуатации «Москвича» в морозы ни­же минус 15.С инструкция советовала сливать на ночь не только воду, но и масло. А утром воз­вращать его в двигатель нагретым. А систему охлаждения, естественно, заправлять кипятком. Не удивительно, что среди частников зимой отва­живались ездить только самые преданные рулю!

Сейчас машинка кажется безумно тесной: во­дитель и пассажир справа, то смеясь, то чертыха­ясь, толкаются локтями. Сзади примерно так же, а багажник с доступом лишь из салона – пародия на нынешние. Но ведь ездили же семьями на дачу и даже на юг, навьючив на крышу горбик скарба.

В управлении «москвичок» удивительно ле­гок, особенно если учесть, что в основе – модель 1938 года. Педали, руль, рычажок коробки пере­дач, который своей субтильностью схож с боль­шой шариковой ручкой и совсем не располагает к резким движениям, не требуют больших усилий. Машинка легко (в меру своих лошадиных сил, ко­нечно!) разгоняется, довольно уверенно тормозит. В общем, 400-й вполне подходил частникам, среди которых были в основном малоквалифицирован­ные водители, иногда еще и отрешенные от мир­ского мыслями о науке или искусстве.

Уже потом стали писать, что штампы для производства и документацию вывезли из Гер­мании по репарациям. Это не совсем точно. Вывезти-то вывезли, но чертежи и штампы, созданные уже после войны. Разрабатывали их не­мецкие специалисты в нескольких КБ на тер­ритории Германии под руководством приехав­ших из СССР инженеров. Ни штампы, ни доку­ментация (по крайней мере, полный комплект) на «Опель-Кадет» не сохранились. Не то погибли во время бомбежки, не то были уничтожены на­меренно. Кузовные штампы по образцам дела­ли в саксонском городке Шварценберг. Одновре­менно разработали несколько модификаций бу­дущего «Москвича» (в том числе удлиненный на 500 мм вариант для такси), из них ни одна не ста­ла серийной. Те, что производили на ЗМА, созда­ли уже в Москве. Подробности о рождении «Мо­сквича» многие годы хранили архивы СВАГ (Со­ветская военная администрация в Германии), контролировавшей, среди прочего, всю научно­техническую деятельность в Советской зоне ок­купации. Даже участники событий многие годы скрывали эту историю. Почему – с нынешних по­зиций абсолютно непонятно. Разоренная войной страна имела право на репарации, в том числе и в такой форме. Но руководители СССР, видимо, считали, что победителям не пристало использо­вать интеллектуальный труд побежденных. От­править их на стройку – другое дело.

В 1952-м, когда родился этот «Москвич», модель уже отлично знали и уважали во всем огромном СССР. Страна изо всех сил стирала следы вой­ны, строилась вверх и вширь. В небо тянули величественные высотки, восстанавливали разрушен­ные города, открыли Волго-Донской канал – на ра­дость все разрастающейся армии любителей тепло­ходного отдыха. Но отдых отдыхом, а новая война с империалистами не исключена, поэтому граждане СССР готовились к ней неустанно. Как раз осе-нью 1952-го появился стратегический бомбардировщик Ту-95, способный обрушить на вероятного противника то самое «изделие», за разработку которого даже молодые ученые получали премии, позволявшие купить вожделенный «Москвич».

На ранних 400-х рычаг переключения передач стоял на полу, позднее его перенесли под руль - по моде тех лет.

Справа - спидометр, слева - указатель уровня топлива и датчик давления масла.