Эрик Бьюлл: «Bы обо мне еще услышите!»
За 26 лет компания Эрика Бьюлла выпустила 136 923 спортбайка. Можете себе представить, сколько осталось безутешных поклонников этой марки. Спешу успокоить: Эрик не собирается сидеть сложа руки. О своих планах на будущее он рассказал мне в эксклюзивном интервью.
Эрик, давайте вернемся к злосчастному 14 октября прошлого года, когда было объявлено о закрытии компании Buell. Когда вы узнали о таком решении совета директоров? Может быть, президент концерна Кейт Уонделл лично сообщил вам эту весть?
Нет, Уонделл не говорил со мной об этом решении. Я узнал о нем примерно за неделю до того, как об этом было объявлено публично.
Как менеджеры Harley-Davidson объясняли необходимость такого шага?
Наверное, как-то объясняли – со мной они своими соображениями не поделились. Люди из окружения Кейта говорили, что он постоянно повторял: «сфокусироваться на наших традиционных покупателях» – видимо, марка Buell мешала этой фокусировке. Не буду комментировать слухи об «истинных» причинах закрытия – мне они не интересны. Когда я стал тесно работать с Harley-Davidson, то надеялся, что он превратится в мощный многопрофильный концерн – жаль, что этого так и не случилось.
Каковы были показатели компании Buell в последние годы?
Мы делали примерно 8–10 тысяч мотоциклов в год, максимум 12 тысяч. Но 2009 стал для нас плохим годом. Я не могу называть финансовые показатели, но для рынка спортбайков тот год стал провальным – и для нас тоже.
На каких условиях состоялся ваш «развод» с Harley-Davidson?
Первоначально условия контракта предусматривали, что я не буду заниматься мотоциклами – по крайней мере, до февраля 2011 года, – но затем это условие было снято. Ну и права на всю интеллектуальную собственность остались за Harley-Davidson – как всегда, когда сотрудник покидает компанию.
Так что прототипы Buell нового поколения, в том числе и спортбайк B2 Barracuda, остались в собственности Harley-Davidson?
Да, верно – я не имею прав ни на них, ни на марку Buell по окончании этого года. По договору я могу продавать гоночные мотоциклы под маркой Buell лишь до 21 декабря 2010 года.
Я правильно понял – вы не имеете права использовать собственную фамилию как марку ваших мотоциклов?
Совершенно верно – не имею.
Вы сказали, что поначалу не имели права заниматься мотоциклами, но потом этот пункт был отменен. Что изменилось?
На самом деле этот пункт значился в моем первоначальном соглашении с Harley-Davidson – на тот случай, если бы компания Buell продолжала существовать, а я бы, например, решил уйти к Honda. Но, поскольку марка Buell исчезла, то мы договорились считать этот пункт недействительным – так что я имею право заниматься чем угодно, хотя бы и пойти работать в Honda.
Ну, поскольку вы свободны в выборе, чем хотите заниматься? Каковы ваши планы на будущее? Послать все к черту и отдыхать?
Ни в коем случае! Я хочу делать мотоциклы – настоящие современные спортбайки! У меня множество новых идей, и я хочу воплотить их в металле. Конечно, начинать все с нуля нелегко, и без инвестора или компании-партнера не обойтись. Но теперь я буду осторожнее в выборе союзника. Ведь как все хорошо начиналось с Harley-Davidson! А потом пошло: мы не хотим делать гипербайки, мы не хотим делать мотоциклы с обтекателями, мы не хотим напрямую соперничать с японцами, дескать, Buell – это джентльменский спортбайк, с прямой посадкой и минимумом облицовок. В общем, они лучше меня знали, какие мне делать мотоциклы, и последнее слово всегда оставалось за ними.
П равда ли, что когда вы занимались разработкой модели 1125R, то большую часть инвестиций в разработку «жидкостного» мотора Rotax сделали сами – без помощи Harley-Davidson?
Да, действительно – мы получили хорошую прибыль на продаже «воздушников» серии ХВ и решили инвестировать ее в создание новых моделей. Правда, денег все равно не хватило, и пришлось обращаться за содействием к H-D, но на 80% это – наши вложения.
А почему был выбран рабочий объем 1125 см³, а не «полноценные» 1200?
Потому что у V-Rod было 1130 см³.
Но ведь вы использовали не мотор V-Rod?
Такова корпоративная политика.
Но теперь руки у вас развязаны, и вы довели рабочий объем двигателя до 1190 см³. Это проделала компания Rotax или вы сами?
Мы сами.
Правда ли, что когда Harley-Davidson объявил о закрытии компании Buell, концерн Bombardier хотел выкупить права на марку и модель 1125R?
Я в то время был слишком занят организацией Eric Buell Racing, так что у меня не было времени вникать в эти детали. Могу сказать одно: нашлись люди, для которых марка Buell представляла некоторую ценность. Но сделка так и не состоялась.
Двигатель у Buell 1125R был превосходный. Вы договорились с Bombardier о том, чтобы использовать его в будущих моделях Eric Buell Racing?
Да, мы вели переговоры о том, чтобы использовать двигатель или отдельные его детали в будущем.
Если вы не можете использовать бренд Buell, то не хотели бы перейти на марку Can-Am, принадлежащую Bombardier?
Не раньше, чем они выкупят наш бизнес. Они не заинтересованы в том, чтобы передавать лицензию на марку.
Вы вели переговоры о том, чтобы работать на них – возможно, выпускать мотоциклы Can-Am вашей конструкции?
Я пока не могу говорить об этом.
Хорошо, вернемся к Eric Buell Racing. Чем она занимается сейчас?
Моя главная цель – оказать поддержку тем энтузиастам, которые хотят гонять на наших мотоциклах. Ну и, естественно, дать работу людям. У нас сейчас занято 10 человек полный день и двое – частично. Почти все они – из прежней компании Buell. Мы делаем байки для трек-дней. Модель Daytona SportBike – реплика того мотоцикла, на котором Денни Эслик выиграл в прошлом году чемпионат АМА – стоит $15 900. У нее стоковый мотор, но с гоночными выпускной системой и блоком управления, цепная главная передача вместо ременной, тормоза и подвески модифицированы, а обтекатель облегчен. Мы делаем также две модели с более серьезным уровнем доводки. ASB – это 1125R, подготовленный с учетом требований американского Superbike, он стоит $41 900, а 1190RR стоит $44 900. Кроме того, мы можем выполнить любые требования заказчика.
После 2010 года я не смогу сбывать комплектные мотоциклы Buell, но могу продавать детали к ним, поскольку сохранил всю необходимую оснастку. Кроме того, любой может приехать ко мне на Buell 1125R, и мы переделаем его в RR.
Незадолго до объявления о закрытии компании Buell вас заметили на новом прототипе B2 Barracuda. Возможно, именно он станет образцом для вашего будущего спортбайка с мотором Rotax?
Нет, этот мотоцикл я не смогу делать, поскольку он является интеллектуальной собственностью марки Buell, оставшейся во владении Harley-Davidson. Так что нам придется создать нечто другое. Так квалифицированный инженер смотрит на современный мотоцикл и говорит себе: я могу сделать нечто подобное, но по-своему.
Поскольку вы больше не можете использовать имя Buell, под какой маркой будут продаваться ваши будущие стритбайки?
Думаю, под маркой EBR (от Eric Buell Racing). И, кстати, не обязательно только стритбайки. Я энтузиаст и внедорожных мотоциклов – у меня их полный гараж – и когда-то мы едва не запустили в производство эндуро Buell. Для меня мотоцикл – это атлетический снаряд, легкий и подвижный, как бы часть вашего тела. А таким может быть и спортбайк, и эндуро, и электробайк.
Вы упомянули внедорожный мотоцикл марки Buell. Расскажите об этом проекте. Какой у него был двигатель? И почему он так и не попал в производство?
Это был реально крутой байк, мы получили на него несколько патентов. В нем стояла специальная версия 450-кубового двигателя Rotax. Мы хотели максимально облегчить аппарат, но при этом повысить его надежность и снизить эксплуатационные расходы. Поэтому мотор был сделан с большим запасом прочности и, соответственно, получился тяжелым, а вот алюминиевая рама (с интегральным бензобаком) – предельно легкой. Увы, они – то есть совет директоров Harley-Davidson – решили, что внедорожные мотоциклы не подходят марке Buell.
А как вам удалось сохранить заводской корпус?
Дело в том, что это здание никогда не принадлежало Harley-Davidson – концерн его арендовал. Так что, когда я основал EBR, то просто возобновил аренду. Сейчас мы, конечно, снимаем не весь корпус, а примерно его четверть – около 1100 м². Но если дело пойдет на лад, арендуем все здание. Не будет проблем и с рабочей силой: у нас работало около 220 человек – людей, которые знают, как делать спортбайки. Сейчас они нашли себе другую работу, но многие из них звонят мне и говорят: мистер Бьюлл, если я понадоблюсь – только дайте знать. И сбыт – не проблема: во всем мире множество дилеров крайне недовольны решением Harley-Davidson, они с удовольствием продавали мотоциклы Buell.
Если вы так и не найдете финансовую поддержку для EBR, и кто-то из крупной мотоциклетной компании предложит работать на них – вы примете предложение?
Возможно. Конечно, я не буду спешить, и я проведу переговоры со многими, но я хочу остаться в мотоциклетной промышленности. У меня много идей, и я хочу их воплотить.
Вы упомянули электробайки. Это одна из идей, заслуживающих воплощения?
Безусловно, да. Признаюсь: я ненавижу шум и не люблю причинять беспокойство окружающим. Конечно, на гоночной трассе – другое дело, там я шум люблю. Но в городских кварталах и на лесных дорожках – нет. Внедорожные электробайки – отличное решение: вы можете носиться по тропинкам, не оглушая любителей природы.
Прошел год без компании Buell. Каково вам сейчас? Лучше, чем год назад?
Я не в обиде на Harley-Davidson, и даже то, что я не могу поставить свое имя на свои мотоциклы – не катастрофа. Что было, то было, и я не оглядываюсь назад. Но я переживаю за своих покупателей, тех парней, что когда-то приобрели мотоциклы Buell и теперь беспокоятся: а не ошиблись ли они? Что будет с обслуживанием и ремонтом? Я хотел бы им помочь.
Сейчас я точно знаю, какие мотоциклы хочу строить. Я знаю, что могу предложить уникальные конструкции, и знаю, что люди хотят их покупать. Остается только воплотить эти замыслы в реальность – этим я и занят все время. Скажите своим читателям, что они обо мне еще услышат – я умею не только играть на гитаре!
3353