24-10: как мы покупали "Волгу"

О своей собственной «Волге» я всегда мечтал примерно на том же уровне, на каком мечтают о полете на Сатурн. Дескать, окончу институт, начну совершать открытия, получу с десяток патентов – ну, и так далее. Патенты (точнее, в давние времена – авторские свидетельства) потихоньку стали появляться, но превращаться в серьезные деньги упорно не хотели. А стоимость «Волги» в восьмидесятые годы превышала мой оклад на два порядка и составляла примерно 16300 руб – это, по тем временам, двое «жигулей». Купить «Жигули» было очень трудно, но обзавестись «Волгой» было нереально. На «Волгах» ездили Лев Лещенко, Аркадий Райкин, Владимир Шаинский, Николай Озеров, Юрий Никулин... Где они их брали? Какая мне разница, если меня туда все равно не пустят? Кто-то что-то говорил про «талоны на «волгу» из министерства, но что это такое? А фиг их знает… Проще было тем, кто умудрился поработать за границей – возвращаясь домой, они спокойно шли в «Березку» и обменивали свои сертификаты или как они там назывались на все, что хотели. Нужен тебе, скажем, японский катушечный магнитофон «Акай» – идешь и покупаешь. Но дороже всего была, конечно же, «Волга». Впрочем, сертификатов у меня, понятное дело, никогда не было, и этот путь тоже отпадал. В итоге оставалась самая прямая дорога. Мой отец был серьезный ученый: доктор технических наук, профессор, полковник и все такое. В глубине души я всегда чувствовал, что ему нравится «Волга». И я как-то поинтересовался у него: а чем профессор хуже народных артистов? Мол, можешь ли ты зайти в местком и поинтересоваться, как профессору купить «Волгу»? То, что это должна быть совершенно отдельная очередь, мне было интуитивно понятно, но дальше начиналась Терра Инкогнита. Отец сразу же сказал, что его устраивает нынешний ВАЗ-21013, и что я жалкий пижон, но для моего успокоения он, так и быть, все узнает. На дворе был 1987 год. Ответ был такой: для начала нужно написать заявление установленного образца. На имя то ли министра авиационной промышленности, то ли замминистра – не помню. Почему авиационной? По отраслевой принадлежности НИИ. Затем заявление должно превратиться в рекомендательную бумагу – дескать, Иван Иваныч Иванов воспитал полтора десятка кандидатов наук, написал полторы сотни научных трудов и все такое. Ключевая же фраза звучала так: РАНЕЕ ТАКОЙ МАШИНЫ НЕ ИМЕЛ! И бумага поплыла к небесам. Вскоре из Министерства огрызнулись – ВНИМАНИЕ! Дескать, хотим знать, а как ваш профессор продал свою предыдущую машину? Не заработал ли он на этом спекулятивным путем? Но тут все было просто: погибший когда-то в аварии голубенький ВАЗ-2101 1972 г.в., принадлежащий отцу, был, как я уже говорил, сдан в обезличку в Южном Порту в 1986 году, и продан за жалкие 1200 рэ минус какой-то налог. Соответствующая справка опять полетела на небеса – наступило затишье. Летом – фантастика: открытка в почтовом ящике! Так. Мол, и так: завтра прибыть на Южнопортовую для получения а/м «Волга» (в скобках – А-76) стоимостью 16360-00. Мама в ужасе, отец в замешательстве: морально не были готовы. Хорошо, что я буквально за месяц до этого на заводе получил выплату по изобретению – большие деньги по тем временам… Обнулили все сберкнижки, сдали облигации (тогда это модно было), я опустошил всю заначку – в общем, опуская нюансы, в сберкассе отцу выдали два чека. Почему два? Потому что максимальный был на 9999 руб! Нам выписали на 8000 и на 8360. Платить наличными было нельзя. Утром едем на маминой 21013 в Южный порт. В багажнике везу канистру 76-го. У дверей на нас набрасываются добрые люди – дескать, может, договоримся? Мы крутим головами – нас хватают за руки. Слышу суммы – двадцать пять, тридцать… Протиснуться к окошку на втором этаже невозможно – на это уходит минут сорок. Отец уже тяжело дышит. Наконец, нам дают направление… куда-то в Силикатные проезды – это Хорошевка. Наша «Волга» почему-то там. Хотя и здесь стоят новенькие «волги» – видел в окошко. С нами напрашиваются еще несколько счастливых покупателей, и я еду искать нужный проезд. Нахожу. Забор, ворота, собака, люди восточной внешности… – Чего тэбэ? Волга, да? Бумага пакажи! Захади! Скопище грязных волжанок. Белые, серые, бежевые, одна черная. Но ее уже взяли в оборот «правильные покупатели» с Кавказских гор. Отец крутит головой – на хрен, мол, черную, я не блатной какой-нибудь. Подходит Джигит. – Какую? Объясняю: серенькую, под 76-й бензин. – 76-й? Бумага пакажи! Оказывается, мотор на 76-м – это нечто редкое. Показываю. Джигит кивает и исчезает. Минут через пять в нас упирается нос серенькой «Волги». Из торпедо торчат пучки проводов, кузов заляпан какой-то дрянью. – Правэряй! Мотор пускат бэз падсос! Спрашиваю про провода. – Эта аварыйный сигналызаций и гудок – чтоб нэ украл ныкто! Паставлю – ты езжай на Южный Порт и денга там платы! Опять на Южнопортовую? Бред какой-то… Однако едем, стоим в очереди, отбиваемся от добрых людей с заманчивыми предложениями. С кучей бумажек опять едем на Силикатный. Джигит проверяет бумажки. Провода исчезли – появились кнопочка звукового сигнала и выключатель аварийки. Джигит смотрит на меня. – Миша! – говорит он. – Ты «Волга» взял, да? Надо бы… Я краснею и лезу в кошелек. Нахожу червонец. Джигит искренно удивлен. – Миша! – поясняет он. – Ты «Волга» взял, да? Я за хароший батинки болше даю! У меня больше ничего нет… Джигит отворяет ворота – что с вас взять, мол… Еще через пять минут я выливаю в бак припасенную канистру. И отец впервые в жизни садится за руль «Волги»… Едем на двух машинах… Я на «жигуленке» вижу его то справа, то слева. Отец улыбается! Ему 64-й год, и ему впервые разрешили купить нечто эдакое. И весело, и грустно…