СОВЕТСКАЯ СТРАНА ОТМЕЧАЕТ 53-ю ГОДОВЩИНУ ВЕЛИКОГО ОКТЯБРЯ.Уходят годы. Все меньше остается людей, чьи судьбы были непосредственно связаны с революцией, с защитой молодой республики. Немного теперь и среди автомобилистов тех, кто принимал участие в революции и гражданской войне, встречался с Ильичем. И тем дороже их воспоминания, раскрывающие детали героических дней. К таким воспоминаниям относятся публикуемые на этих страницах журнала заметки, принадлежащие перу одного из организаторов профсоюза шоферов Р. X. Рыжука и бывшего мотоциклистасамокатчика С. М. Лосева.ИСПОРЧЕННЫЕ МАГНЕТОО том, как петроградские шоферы вывели из строп шестьдесят автомобилей Временного правительства,Мне уже довелось выступать перед читателями журнала с воспоминаниями * о том, как в 1917 году под руководством Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов был создан профсоюз шоферов, как с установлением Советской власти решались вопросы автомобилизации, какое огромное значение придавали этому государственно важному делу В. И. Ленин и его соратники. А в памяти о тех насыщенных событиями революционных днях » «За рулем», 1969, № 8 (ред.)сохранился еще один, на мой взгляд, значительный эпизод, где действующими лицами были петроградские шоферы. Октябрь 1917 года, как я уже рассказывал, застал меня в Петрограде. В дни вооруженного восстания находился в штабе революции — Смольном, выполняя различные приказания Военно-революционного комитета. Помню, перед началом штурма Зимнего дворца к Смольному со всех концов города спешили за указаниями представители заводов, солдаты, красногвардейцы. Сюда же стягивались отряды вооруженных матросов, подходили броневики, автомобили. Буквально за несколько часов до штурма Зимнего меня вызвал член Петроградского Военно-революционного комитета К. А. Мехоношин, с которым мы близко познакомились в профсоюзе шоферов. — Ты, Роман, нужен сейчас, — сказал он и пояснил: — Я только что от Подвойского, задание срочное, объясню все в дороге. Как там автомобиль? — Наготове, — ответил я. Ездил я тогда на машине «Панар-Левассор». На ней и отправились мы на задание. Как рассказал мне короткоС ПАКЕТОМ В КРЕМЛЬ, К ЛЕНИНУСлужба сложилась так, что весной 1918 года я был назначен в только что переехавший в Москву отдел связи Реввоенсовета Республики. При бедной телефонной сети того времени, недостатке автотранспорта и ненадежной работе трамвая связь между учреждениями поддерживалась в основном красноармейцами на велосипедах (самокатах), развозившими пакеты с различного рода перепиской. У меня был мотоцикл и водительские права, что в то время являлось редкостью. Поэтому меня немедленно включили в небольшой отряд моторизованных «самокатчиков», обслуживавший секретариа! зампредвоенсовета.Мотоциклетным спортом я увлекся, еще будучи гимназистом. В 14 лет уже ездил на «Мотосакоше» (с зажиганием от батареи сухих элементов и индукционной катушки), потом на двухцилиндровом «Неккарсульме» (с прямой ременной передачей от мотора к заднему колесу). В конце 1917 года ко мне в руки попал «Нортон» — английский военный мотоцикл с одноцилиндровым дливноходным мотором 600 см 3и трехступенчатой коробкой передач, по тогдашним временам — чудо техники. На этом «Нортоне» и начал военную службу. Позднее гараж Реввоенсовета получил новые мотоциклы с колясками — «Саибим», «Энфильд», «Клайно» и «Харлёй-Девидсон». Они поступали со складов, находившихся на заводе АМО. Мостовые в Москве в то время были булыжными, шины на мотоциклах узенькие, седла и рамы жесткие, так что к концу дежурства мы сильно выматывались. Бензина в эти годы почти не было, и ездили мы на смеси спирта с эфиром, на которой мотоциклы заводились плохо, особенно зимой. Самокатчики-мотоциклисты развозили главным образам особо важные и срочные правительственные и ведомственные пакеты, на которых часто можно было прочесть «в собственные руки» или «никому другому не вскрывать». Последняя форма была установлена Владимиром Ильичем Лениным. В воспоминаниях Л. А. Фотиевой есть упоминание о том, как Ильич, инструктируя свой секретариат, предупреждал: «Не посылайте самокатчика к адресату, не узнав раньше, где он сейчас находится (на заседании, в рабочем кабинете, дома и т. д.). Узнавши точно, где находится адресат, запечатайте письмо в конверт, прошейте его и запечатайте сами сургучом. Затем обязательно напишите «никому другому не вскрывать» и предупредите самокатчика, что адресат должен дать расписку на конверте». Вручив пакет адресату, «самокатчик» должен был вернуть конверт с распиской в свой секретариат, а секретарь — показать конверт Ленину. Аналогичный порядок был установлен и ,в Реввоенсовете, но от нас требовали еще, чтобы конверт, имеющий гриф «в собственные руки», был вскрыт адресатом в присутствии «самокатчика». За год службы мне пришлось побывать с такими пакетами у многих ответственных военных, советских, партийных работников того времени — у Н. В. Крыленко, В. А. Антонова-Овсеенко, С. С. Каменева, С. И. Аралова, Г. В Чичерина. Приходилось бывать ив Кремле с пакетами, адресованными Владимиру Ильичу, с надписью «в собственные руки». В Кремль у меня был постоянный пропуск, по которому я проезжал через Троицкие ворота. Для того, чтобы попасть в кабинет Владимира Ильича, нужно было пройти три поста: в кремлевских воротах, у входа в СНК (так называемый нижний пост) и перед Мехоношин, заключалось оно в следующем. Контрреволюционное Временное правительство готовилось по-своему встретить выступление петроградских рабочих и солдат и вызвало к Зимнему дворцу юнкерские училища. Юнкерами-то и были захвачены на Невском ив других местах, а затем переправлены к зданию штаба Военного округа около шестидесяти автомобилей вместе с шоферами. — Понимаешь, что это значит, шестьдесят машин в руках юнкеров?— сказал Мехоношин. — Угнать мы их не сможем, но вывести из строя обязаны во что бы то ни стало. И сделать это должны сами шоферы. А ты, Рыжук, ведь многих из них знаешь по профсоюзу. Ясно теперь? Не доезжая до штаба Военного округа, мы действительно увидели на улице скопление машин. Мехоношин сказал, чтобы я остановил автомобиль, и мы вышли. На наше счастье никакой охраны возле машин не было, чем мы не мешкая воспользовались. Подходим. Шоферы стоят группами, покуривают, разговаривают. Среди них оказались и мои знакомые. Спрашивают: «Откуда ты, Роман, появился, что тут делаешь?»В этой обстановке, конечно, митинговать было некогда. Все решали минуты. Поговорив с одним, другим, выяснив настроение шоферов, я объяснил, зачем прибыл и что от них требуется, а Мехоношин добавил шепотом, мол, это приказ Военно-революционного комитета. Смотрю, насупились ребята, помалкивают. Все понимали, какой это риск: ведь рядом юнкера, и за саботаж можно угодить к стенке. Но тут один шофер быстро пошел к своему автомобилю и, вернувшись, молча показал «карандаш» от магнето (были такие угольные «карандаши» в старых магнето). Для шоферов это было красноречивее всяких слов, и они поспешили к своим машинам. Одни вынимали «карандаши», другие рвали электропроводку и тут же расходились кто куда. Мы с Мехоношиным вернулись к нашему «Панар-Левассору» и благополучно доехали до Смольного. Вскоре начался штурм Зимнего, а юнкерам так и не пришлось воспользоваться автомобилями, которые у них под носом вывели из строя петроградские шоферы. Р. РЫЖУК, персональный пенсионер союзного значенияПОРА ЗРЕЛОСТИСорокалетний юбилей отмечает автозавод имени Ленинского комсомола. В ноябре 1930 года Новое предприятие, получившее имя КИМ , собрало первые автомобили «Форд-А» и «Форд-АА». А всего в этом году из ворот завода на далекой тогда окраине Москвы, за Крестьянской заставой вышло триста девятнадцать грузовиков и двести шестьдесят шесть легковых машин. Это было начало. Потом завод стал собирать отечественные ГАЗ-А и ГАЗ-АА, на смену которым пришел КИМ-10. А после Отечественной войны начался марш «москвичей»: четырехсотый, четыреста первый, четыреста седьмой, третий, восьмой, двенадцатый — десятки моделей и их модификаций. Конвейер не останавливался, и не прекращалось строительство, расширение, модернизация самого завода. Послевоенный M3MA стал отличной школой руководящих кадров нашей промышленности. Там работали А. М. Тарасов, ныне министр автомобильной промышленности СССР, В. Н. Доении — министр машиностроения для легкой и пищевой промышленности и бытовых приборов СССР, В. Н. Поляков — заместитель министра генеральный директор Волжского автозавода, Л. Б. Васильевзаместитель министра генеральный директор Камсного автозавода. В. Н. Тахтаров — начальник главного управления по производству автомобильных двигателей. Рабочим пришел на завод • августе 1931 года Иван Александрович Пономарев. Сегодня он заместитель начальника ОТК завода. Нынешний директор АЗЛК Валентин Петрович Коломников начал свой трудовой путь на предприятии в должности мастера. 104 тысячи «москвичей» увидят свет в этом году (сравните: 585 штук и 104 тысячи!). Но и эта цифра далеко не предел в планах завода. Недалек день, когда вступит в строй «новая территория» АЗЛК. Это целый заводской комплекс, который не уступает существующему производству. Основной корпус новостройки уже оснащается технологическим оборудованием. Здесь много автоматики, новинок автостроительной техники. Все производственные процессы , будут механизированы, для обработки сырья и заготовок специалисты завода совместно с фирмой «Рено» разработали новейшую технологию. Немало пришлось потрудиться строителям автозавода над освоением 40 гектаров болотистой поймы речки Нищенки. Одних свай было забито в слабые грунты более 10 тысяч. Этот этап — позади. Идет монтаж оборудования. С выходом на проектную мощность завод будет ежегодно выпускать двести тысяч автомобилей.коммутатором третьего этажа — непосредственно перед кабинетом Ленина (верхний пост). Первый пост обычно пропускал «самокатчиков», не останавливая: достаточно было показать на ходу постоянный пропуск. Второй — осматривал конверты пакетов; обычные оставлял у себя, а пакеты с надписью «в собственные руки» отдавал обратно и направлял к «верхнему посту», который пропускал в секретариат Левина. Только на третий, а может быть, четвертый раз, привелось вручить конверт лично Владимиру Ильичу. Это было поздно вечером, в марте 1919 года. Получив пакет в Реввоенсовете, размещавшемся на Знаменке (теперь улица Фрунзе), я быстро проехал Троицкие ворота и очутился на территории Кремля. Прошел, как обычно, через все три поста и оказался перед дверью кабинета Ленина. Владимир Ильич сидел один в кабинете за своим столом. Оторвавшись от бумаг, он кивнул мне головой. Я подошел и протянул ему пакет. Вытянувшись по стойке «смирно», стал молча наблюдать за движениями Ленина. Он еще раз взглянул на меня, чему-то улыбнулся и взялся з« ножницы. Энергично отрезал край конверта, прочитал письмо. Затем что-то на нем написал и заложил бумагу обратно в конверт, заклеил разрезанную сторону из пузырька с резиновым наконечником, зачеркнул прежний адрес. Написав новый, сказал: — Это здесь в Кремле...Закончил дела я уже ночью. На территории Кремля лишь в немногих окнах мерцал свет, пробивавшийся сквозь шторы. Но вокруг было оживленно. Мимо меня прошла группа военных, вскоре быстрой походкой направился в здание СНК человек в очках и кожанке. Рядом тарахтел автомобиль, привезший еще кого-то. Люди и ночью шли к членам правительства, к Ленину решать неотложные дела молодой Советской республики. Много раз после этого приходилось привозить почту в Кремль. Вроде бы незаметная должность курьера-мотоциклиста. Но для меня она не прошла бесследно. Я почти физически ощущал тогда атмосферу необыкновенной напряженности, четкости, высокой ответственности и требовательности во всем — в большом и малом. И знал, что это исходило от Владимира Ильича, от его уменья ориентироваться в сложных обстоятельствах. Ленинский стиль работы! Он всегда был для меня вдохновляющим примером, помогал в делах, по нему я, как по компасу, проверял себя. И если в моей жизни бывали удачи, то во многом я обязан именно этому. Инженер-капитан I ранга в отставке С. ЛОСЕВ, кандидат технических наук, лауреат Ленинской премии Рис. А. КозловскогоПАРАД ВЕТЕРАНОВВ одно из воскресений Центральный автомотоклуб работников автотранспорта Латвии организовал в Риге день отдыха автомобилистов. Открылся он необычным парадом. От площади Четырнадцатого июня в сторону Б^керниекской трассы двигалась колонна машин. Первым шествовал ФИАТ образца 1923 года. А за ним в порядке «возраста» шли автомобили различных марок, вплоть до самых новых машин, i У , рижан сохранилось много старых автомобилей и мотоциклов. И на этом параде можно было увидеть редкие экземпляры когда-то знаменитых марок. После парада был проведен конкурс на лучше всего сохранившуюся оригинальную и самую старую модель автомобиля и мотоцикла. Чемпионом среди «стариков» оказался ФИАТ-509. Он принес своему владельцу А. Стумбрису специальную медаль. Считают, что это самая старая машина в Риге. Чемпионом среди мотоциклов оказался ФН выпуска 1918 года. Его хозяин Ю. Кроман сделал на нем даже два круга по гоночной трассе. Это один из первых в мире «карданных» мотоциклов.