Хроника объявленной смерти

Началась предсмертная агония, которая пока еще продолжается – на заводе введено внешнее управление.

А когда-то казалось, что район Волгоградского проспекта, ставший мини-городом имени завода Ленинского комсомола, будет стоять вечно. Теперь, словно в насмешку над ним, напротив умершего гиганта пестрят вывески салонов «Форда», «Мерседеса», «Мицубиси».

На другой стороне, через пути метро, белеет свежей краской длиннющее белое здание с громким названием «Автофрамос». Мало кто помнит, что еще при социализме здесь собирались выпускать самые современные двигатели для «москвичей». И не только для них. Именно для этих целей и взял СССР один из последних в своей истории многомиллионных кредитов, даже купил линию для производства моторов. Остатки того оборудования по сей день гниют по всей территории завода. Даже в далекой Уфе можно их увидеть.

Тот злополучный кредит времен позднего СССР и стал по сути главной пробоиной в корпусе АЗЛК – «Москвича». 542 млн. долларов (с пенями – 700 млн.) повисли на нем неподъемным грузом. Долг АЗЛК рос. Инфляция, кризис неплатежей, падение рубля и не в последнюю очередь странная, мягко говоря, стратегия руководства завода. В конце 90-х у «Москвича» еще был шанс подняться, но вместо совершенствования базовой модели директор не без участия властей города взял курс на разработку авто с «княжескими» именами. Даже любимый народом «сорок первый» переименовали тогда в «Святогора». Название оказалось символическим: былинный Святогор врос от собственной дури в землю, когда пытался ее перевернуть, схватившись за железное кольцо…

МНОГО ШУМА ИЗ НИЧЕГО

Даже поверхностная оценка нынешнего состояния автомобильной отрасли в России говорит, что производство автомобилей в стране, увеличивающей автопарк на 1,5 млн. штук ежегодно, не должно быть убыточным. И вот на этом фоне банкротится гигант автопромышленности. Парадокс?

Отнюдь. Банкротство – это тоже чья-то прибыль. Бывший АЗЛК вместе со всеми своими непроизводственными активами стал лакомым кусочком. 25 одних только детских садиков в Москве, дом отдыха на Черном море, гигантский Дворец культуры, стадион, ледовый Дворец спорта – все это постепенно куда-то уплывало. И спросить не с кого. Беда «Москвича» заключалась в том, что почти за 15 лет в условиях новой экономики у завода так и не появился хозяин. Контрольным пакетом акций – более 60% – владеет в лице РФФИ правительство России. Само оно разбираться с беспокойным хозяйством не пожелало, а передало управление заводом правительству Москвы. Но управлять акциями и владеть ими, как говорят в Одессе, две большие разницы. У завода оказалось два хозяина – номинальный и реальный, но по сути он был отдан на откуп тогдашнему гендиректору Р.Асатряну. Вольно или невольно, осознанно или случайно, но он-то и стал могильщиком «Москвича».

Начал с того, что выпустил на рынок тысячи неукомплектованных автомобилей – без стеклоподъемников, дворников, без сидений и рулевых колес... Это больно било и по экономике предприятия, и по без того уже подмоченному имиджу автомобиля.

Потом прошла странная реструктуризация – от производства более половины комплектующих избавились самым решительным образом – и передали на сторону, в том числе и в Армению. Дальше появились представительские «иваны» и «владимиры»… Итоги экономической политики руководства «Москвичом» начиная с 1997 года и до остановки завода осенью 2001-го сравнимы разве с цунами в Индийском океане. На тот момент, по подсчетам Минфина, задолженность АО составляла почти миллиард долларов! Московская власть так и не сумела договориться с центром о судьбе этого долга и, получив в свою собственность часть помещений завода, как говорится, умыла руки.

В январе 2004-го на заводе было введено внешнее управление. Назначенный арбитражным управляющим «Москвича» Александр Комаров пытался использовать шанс, который кредиторы предоставили заводу на 18 месяцев. Планировалось восстановить инженерные сети, провести ревизию оборудования и наладить производство запчастей (см. ЗР, 2004, № 5). Но в очередной раз всем благим намерениям не было суждено воплотиться в жизнь. 2 ноября прошлого года Александр Комаров просит арбитражный суд об отставке по состоянию здоровья. Это стало неожиданным для всех.

– Я считаю, что состояние здоровья не есть причина ухода управляющего, – заявил на том заседании суда член профкома завода Сергей Новопольский. – На Комарова, который хочет сохранить завод, давят со всех сторон, в том числе федеральные власти.

Иными словами, от внешнего управляющего требовали не сохранить завод, а лишь продолжить его банкротство: тихо-мирно дотянуть до лета 2005-го, когда придет срок продать за долги оставшееся имущество и – главное! – землю почти в центре столицы.

Так это или нет, но в конце концов суд удовлетворил просьбу Комарова об отставке и назначил нового управляющего. Им стал генерал-лейтенант службы тыла в отставке Анатолий Сиваков, до этого успешно проведший процедуру банкротства крупного объекта… столичной аптеки № 9.

За все время работы внешним управляющим «Москвича» (почти полгода!) А. Комаров успешно избегал общения с прессой. Подобным образом ведут себя и в правительстве Москвы; в течение нескольких лет мы тщетно пытались узнать о перспективах завода у министра промышленности города Е.Пантелеева, но у него так и не нашлось времени для встречи.

Причина тому очевидна: никто из ответственных лиц не хочет публично объявить, что борьба за возрождение «Москвича» завершена, так и не начавшись, и что полным ходом идет подготовка к похоронам.

Возрождать-то, собственно, и нечего. На «Москвиче» сегодня по сути дела нет ничего, кроме стынущих на морозе стен с брошенным железом. Впрочем, брошено лишь то, что не удалось демонтировать и продать. Не существует больше в природе современного цеха по производству пластмассовых изделий, который мог бы работать на нужды любого производства – куда-то вывезли все. Нет больше инструментального цеха, из гальванического похищено все, что только можно унести.

В корпусе главного сборочного конвейера срезаны все провода, демонтированы все мало-мальски ценные агрегаты, которые можно вытащить. Старый внешний управляющий пытался хотя бы выяснить судьбу числящихся за заводом нескольких сотен автомобилей, легковых и грузовых, – они растворились на бескрайних российских просторах.

Пройдут годы и уже не останется никого, кто бы помнил, что был в стране автомобиль «Москвич». Говорят, правда, что в правительстве Москвы предлагали по аналогии с румынским проектом («Дачия Логан») назвать новую французскую легковушку «Москвич-Логан», но эту идею представители «Рено» отвергли с ходу. Уж больно опорочен имидж нашей марки – по сравнению с ней даже румынский бренд оказался пригодным…