Джеймс МЮР Родился в 1959 г. Закончил манчестерский университет и академию Галашилс. 1989–2003 гг. – в «Форд Мотор компани», в 2003-м – вице-президент по продажам «Мазда Мотор Европа», с июля 2005-го президент и главный управляющий «Мазда Мотор Европа».
– Г-н Мюр, поздравляем вас с большим успехом на нашем рынке. По статистике за прошедшее полугодие вы обошли по объему продаж даже некоторых российских производителей. В связи с этим вопрос: каковы ваши дальнейшие планы в России? Будет ли «
Мазда» и впредь конкурировать с теми, кто здесь производит свои автомобили?
– «
Мазда» собирается конкурировать на общем рынке. Убежден, что уже через несколько лет разницы между иностранными и российскими брендами не будет. Те из них, которые мы сегодня называем иностранными, станут русскими. Ведь большинство зарубежных компаний собирается производить свои автомобили в России. А российские фирмы через альянсы с зарубежными партнерами будут перенимать западные технологии, чтобы догнать иностранные бренды. Как мы видим, часть этих альянсов уже основана и успешно работает. Вопрос в том, какие из существующих сейчас на рынке российских марок выживут в конкурентной борьбе и будут представлены в будущем. Не исключаю, что не все. Приведу пример: «
Тойота» во Франции позиционирует себя как французский бренд, потому что она собирает там «ярисы». А в Великобритании большинство работающих там производителей из Японии – «
Ниссан», «
Хонда», «
Тойота» – тоже не считаются иностранными. Так происходит во всем мире. В России прослеживается та же динамика. И она неизбежно будет набирать обороты. Если вы спросите, будем ли мы делать автомобили специально для России, отвечу – не думаю. Причина в том, что вкусы российских потребителей окажут большое влияние на те модели, которые будут предлагать во всей Европе. Так что правильнее спросить, насколько, по моему мнению, российская автомобильная культура изменит европейскую и, следовательно, повлияет на мировую. Убежден, ее влияние будет очень велико.
– Вы в этом уверены?
– Похожие процессы происходят в мире моды и в искусстве. Сегодня в Европе работает очень много российских дизайнеров и художников. Здесь это влияние уже очень заметно. Более того, два дизайнера ведущих мировых автомобильных брендов уже русские.
– Можете ли вы сказать, что Россия входит в моду на «Мазде»? В чем это проявляется?
– Конечно, Россия входит в тройку лидеров по объему продаж, а также занимает четвертое место по прибыльности.
Европа обеспечивает 25% продаж и 40% прибыли. Значение, которое для нас имеет бизнес в России, сложно переоценить. Российское отделение «Мазды» на равных конкурирует с «Маздой» в других странах мира, побеждая в ряде случаев. Мы не рассматриваем Россию как развивающийся рынок. Здесь уже сейчас существует колоссальная индустрия, ресурсы, население, культура. Здесь много талантливых людей. Я лично воспринимаю Россию как часть Европы, а Москву – как ее центр.
– Сегодня покупателям ваших автомобилей приходится ожидать их по три-четыре месяца. Почему «
Мазда» так неохотно увеличивает свои поставки в Россию?
– Первая причина – в существующих у нас ограничениях по объему производства. Ежегодно мы выпускаем миллион двести тысяч машин. Эффективность производства уже превышает 100%. Задача – еще увеличить мощности, но для начала надо определить, где и как это сделать. Вторая причина – мы небольшая компания с ограниченными ресурсами, к тому же в процессе восстановления. Делать все сразу – не получится. В 2001 году «Мазды» практически не существовало. С тех пор медленно, но верно мы набираем обороты и копим силы. Нам важно, чтобы покупатели любили «Мазду». Вознаграждением их верности служит сохранение ее высокого качества, надежности, а также гарантия высокой цены при перепродаже на вторичном рынке. Исходя из этого, мы действуем постепенно, воздерживаясь от искушения наводнить рынок нашими машинами и… дискредитировать марку. По этой же причине маржа наших дилеров – одна из лучших, и они могут инвестировать средства в создание качественных услуг и подбор лучших специалистов. Говоря маркетинговым языком, мы строим дом из камня, а не из бумаги. Конечно, хотим продавать больше и будем это делать, но не пойдем по стопам «Хёндай», у которого объем продаж за год вырос с четырнадцати тысяч до пятидесяти. В долгосрочной перспективе это не лучшим образом сказывается на качестве продукции.
– Допустим, у вас есть возможность выйти к тем, кто ожидает свою «Мазду» четыре месяца, и убедить их в том, что они должны ждать именно этот автомобиль…
– Поставки «Мазды-3» в Россию для нас приоритетны. Насколько нам важен российский рынок, говорит такой пример. Недавно годичная квота на «мазды-3» была увеличена с 800 до 1000 единиц за счет других европейских рынков. Могли бы поступить и иначе – просто увеличить цены. Но мы думаем о России в долгосрочной перспективе.
– Сейчас все мировые производители стремятся расширить свой модельный ряд. Не кажется ли вам, что он у «Мазды» в России узковат?
– Мы расширяем его. Однако «
Мазда» никогда не станет предлагать машины «все и для всех». В России сегодня существует три основных сегмента: С, SUV и вседорожники. C «Маздой-3» и «6» мы покрываем два из них. И будем проявлять больше внимания третьему. Наша компания отличается от других, мы не боимся быть иными. Мы первыми представим настоящий родстер «
Mazda 5» в России. Другие предлагают просто большие спортивные автомобили, но родстер – это комбинация открытого верха и потрясающей управляемости, что не имеет ничего общего с силой мотора. Эта концепция принадлежит не «Мазде», а компании
MG – британскому производителю спортивных автомобилей.
– Технический аспект всегда был приоритетен для «Мазды». Как обстоят сегодня дела с роторно-поршневым двигателем?
– Недавно я был в Норвегии. Именно здесь установлены первые в мире водородные заправочные станции. Наши роторные моторы работают на водороде и в комбинации с бензином. Сейчас изучаем потенциал этих силовых установок. Преимущества водорода в том, что это чистая, экологичная форма энергии. Кроме того, с ним роторный двигатель выдерживает более высокие температуры, чем бензиновый. Однако еще не решены проблемы хранения топлива и пробега.
БМВ также трудится над своим водородным двигателем на основе стандартного шестицилиндрового мотора. Они употребляют водород в жидкой форме, а мы – газ. Но, откровенно говоря, я не думаю, что роторный двигатель сможет успешно конкурировать с обычным. С каждым поколением мы усовершенствуем роторные моторы. Но ведь и обычные двигатели развиваются. Работа над альтернативными источниками энергии дает шанс открыть новую главу в истории и обеспечить наше будущее. Роторные технологии лежат в самом сердце «Мазды». Никто кроме нас в мире не способен дать им будущее.
– Может быть, у вас есть сверхзадачи для России?
– Для российского отделения «Мазды» задача только одна – обеспечить постоянный и эффективный рост на рынке, создавая привлекательный имидж марки в России.