Алексей КазановПрибыв в часть, он заметил, что на груди почти каждого воина поблескивает небольшой значок, изображающий раскрытый парашют. У некоторых под значком имелись цифры: I «75», «100», «250» — число совершенных прыжков. Николаю и ; раньше приходилось слышать о десантниках — смелых, крылатых людях, которые прямо с поднебесья спускались на вражеские позиции или неожиданно появлялись в тылу врага и уни1 чтожали его. Но то, что он, шофер, сам будет прыгать с самолета и, больше того, летать по воздуху вместе со своим автомобилем, Погорелый не мог себе представить. Однако именно так все и случилось... Тяжело пришлось на первых порах рядовому Н. Погорелому. Не сразу привык он к армейскому распорядку, к беспрекословному подчинению, ко всему тому сложному, чем наИРЕКТОР МТС откинулся на спинку стула и вновь сыщены будни военного шофера. И, может, не скоро стал бы с любопытством оглядел стоявшего перед ним щупон отличником боевой и политической подготовки, если бы не лого паренька с белесыми, точно выгоревшими на подружился еще в пути, в вагоне, с рядовым Николаем Дасолнце, бровями. нилейко. — На работу принять, говоришь, дюже треба? Было много общего в судьбах друзей. Оба родились на А что, к примеру, ты умеешь делать? Ну, специальУкраине, любили и пели одни песни; оба выросли без отцов ность какая-нибудь есть? и рано узнали, что такое труд; оба окончили досаафовские Паренек молча понурил голову. курсы и работали до армии шоферами. — К сожалению, не могу тебе помочь... Отец-то Привыкший к свободной жизни в «гражданке», Погорелый g^JT твой чем занимается? растерялся, когда столкнулся с новыми для него условиями. J^"-1 — Убит он... на фронте... А яс мамкой живу. Конечно, водить машину он мог неплохо, но этого было мало. \ I И сестренки две, младшие. Учатся они.., В армии надо знать технику в совершенстве. В МТС, чуть что ^* — А-а-а, понятно, — задумчиво проговорил дислучится, можно обрашться к механику. Тот осмотрит автор ектор . — И тебе учиться бы нужно. Постой, постой. Давай-ка, мобиль и поможет устранить неисправность. А здесь вся отНиколай, порешим так. Мы тебя пошлем на курсы шоферов! ветственность ложилась на водителя. Не будешь же в боеДобре? вой обстановке ждать, чтозы кто-нибудь тебе помог, — сам О согласии Николая можно было и не спрашивать. Учиться решай, и притом не мешкая. водить машину! Да он... да хоть сегодня его посылайте, он Много оказалось пробелов ив умении водить машину. готов! Взять хотя бы движение в колонне, когда нужно строго соТак Николай Погорелый стал слушателем курсов шоферов блюдать дистанцию между автомобилями. Или — езда с припри Полтавском АМК ДОСААФ. цепом. Каждый шофер знает, что это нелегкое дело. Но если Быстро полетели месяцы учебы, и вскоре Николай уже у тебя на буксире боевое орудие ив кузове не просто груз, целыми сутками, в непогодь и вёдро, гонял на полуторке по а люди — солдаты, то вести машину становится особенно родной Полтавщине. Приходилось ему выезжать ив дальние сложно. рейсы... От неудач первых месяцев службы Погорелый загрустил, Осенью 1954 года Николай Погорелый с сотнями таких же замкнулся, было, в себя. Но тут-го и поддержал его друг молодых, веселых, остриженных наголо ребят уехал в армию. Николай Данилейко. — Ты думаешь, тебе одному трудно? Долго, по душам, беседовали земляки. И в конце Данилейко сказал: — Видно, на курсах мы не все усвоили. А, может, койчему нас и не научили. Давай договоримся, что будем сами себе и учителя и проверяющие. Что ты не знаешь — спрашивай меня, а я — тебя. А коли оба не ответим, то к командиру пойдем. Вскоре в части начали замечать, что рядовой Погорелый стал выделяться подтянутостью — на гимнастерке ни складочки, сапоги блестят. А по внешнему виду любого бойца можно, как правило, судить о его настроении, да и об успехах. ...Говорят, что в самолете трудно разговаривать, потому что голоса заглушает гул моторов Но Погорелый и не слышал никаких звуков, кроме мерного стука своего сердца. Он, казалось, перекрывает весь шум и каждый удар отдается во всем теле. Перетянутый парашютными ремнями Николай сидит у правого борта, напряженно уставясь в одну точку. И хотя он много недель готовился к этому часу: тренировался в учебном городке, отрабатывая по элементам каждое движен ие , — все это не шло в сравнение с первым настоящим прыжком. Как машина оторвалась от взлегной площадки, Погорелый не заметил. Когда он взглянул в чуть заледеневшее окошечко, внизу во всю ширь расстилалась белая равнина. Под снегом трудно было различить, где находилась река, а где — гора. Только узкой лентой вилась дорога с ползущими по ней крошечными точками. «Да ведь это автомобили», — догадался Николай, и ему сразу стало как-то тоскливо. Захотелось вдруг очутиться в уютной тесноте шоферской кабины, почувствовать в руках послушный штурвал. Самолет наклонился на крыло, совершая крутой разворот, и тотчас же лейтенант, стоявший у входа, открыл бортовую дверь. Все поднялись. Офицер сделал знак рукой, и солдаты один за другим стали выбрасываться в голубой квадрат двери. Подошла очередь Погорелого. Во рту словно пересохло. Он сделал шаг, второй и был уверен, что идет вперед, но на самом деле просто топтался на месте. Офицер сердито сдвинул брови, что-то крикнул, Николая слегка подтолкнули, и тогда он согнулся, короткой пробежкой достиг двери и, зажмурив глаза, что было силы оттолкнулся от самолета. Лицо обожгло холодным ветром, дыхание замерло. «Раз, два, три, четыре, пять, шесть.., — лихорадочно считал Погорелый.— Почему же не раскрывается?» — И в этот момент будто кто-то на лету подхватил его подмышки. Он поднял голову, веер строп сдерживал наполненный упругим воздухом купол парашюта. Толчок о землю, вопреки ожиданиям Николая, был сильным. Он упал, и его немного протащило по снегу. Но это уже не беда. Важно, что теперь военный шофер, рядовой Н. Погорелый по праву может считать себя бойцом воздушно-десантных войск. ...Около пяти часов вечера в части неожиданно прозвучал сигнал боевой тревоги, и вскоре по пыльной дороге к аэродрому длинной колонной вытянулись автомобили. За каждой машиной, покачиваясь на мягких шинах, катилось зачехленное орудие. Погорелый сосредоточенно смотрит вперед, прислушиваясь к четкой работе двигателя. Он спокоен: его маленький надежный ГАЗ-69 выдержит испытания. Но ему не-много грустно: недостает друга, Миколы. Данилейко со своей батареей безоткатных орудий выехал куда-то еще утром. jge" Наверно, встретятся они только после маневров. Вот и зеленое поле аэродрома. На нем выстроились вертолеты. Вверху, расписывая небо белыми узорами, кружатся «реактивщики». — Подготовиться к погрузке! * Погорелый заученными быстрыми движениями откинул ветровое стекло, спинки боковых сидений кузова и осто1 рожно стал подавать машину задним ходом в открытые двери вертолета. В другой воздушШофер — рядовой В, Заворин веоет занятия по автоделу с артиллеристами. ный корабль расчет вкатил пушку. Взревели моторы. Широкие лопасти крестообразных винтов слились в сплошной круг, и вертолеты устремились ввысь. Все меньше и меньше делались наземные постройки.. В косых лучах заходящего солнца сверкнула река, потом плотным массивом потянулись леса. Вертолет мелко дрожал, и потому казалось, что он едет по разбитому шоссе. А уж шоферу-то знакомо это ощущение. Николай невольно улыбнулся, представив себе «небесную мостовую», выложенную булыжником.ИИ!»ШШУже в сумерках, когда погасла заря, вертолеты опустились на большую поляну, границы которой были обозначены неяркими кострами. Командир батареи собрал водителей и объяснил задачу. Предстоял трудный ночной марш. Летние ночи коротки, но темны. Час, другой, третий с потушенными фарами медленно ползут машины по лесной просеке. Только красный огонек идущего впереди автомобиля помогает ориентироваться в темноте. Наконец, лес пошел на убыль Открылась равнина, и на самом -горизонте, где уже забрезжил рассвет, показались заводские трубы — город. Стоп! Погорелый нажал на тормоз. Привал? Нет. Раздались громкие слова команды: — Батарея — к бою! Машины — в укрытия! Николай завел автомобиль в обрывистую ложбинку, прорытую, видимо, весенним паводком, и начал окапывать машину. Выполнив все, что предписано на этот случай, он с автоматом в руках лег рядом, наблюдая за действиями артиллерийских расчетов. Шум мощных авиационных моторов заставил всех взглянуть вверх. Слева приближались огромные транспортные самолеты с плывущими на буксире серебристыми планерами. Вот ведущий едва заметно качнул крыльями, и сразу из фюзеляжей посыпались черные комочки. Началась высадка десанта с воздуха. Все небо усеяли белые зонты. Некоторые парашюты были без людей — это опускались мягкие мешки со снаряжением и боеприпасами. Вот машины поднялись чуть повыше, отпустили буксирные тросы, и планеры пошли на посадку. Едва они' приземлились, как раскрылись широкие, похожие на ворота двери, и на землю выехали грузовые автомобили ГАЗ-63. Это было неожиданное и внушительное зрелище. Десантники сложили парашюты, собрали амуницию и, погрузившись в машины, двинулись в лес. Николай провожал взглядом колонну и вдруг вскочил с места. Забыв, что находится «в обстановке, максимально приближенной к боевым условиям», он закричал. — Микола! В кабине грузовика мелькнуло знакомое лицо. Это был Данилейко. Но тот только приветственно махнул рукой, и автомобиль промчался мимо. ...После, когда Погорелый расспрашивал своего приятеля э том, что чувствовал он, поднявшись на планере, Данилейко с улыбкой отвечал: — А ничего страшного. Тильки ветер — вззз! Ну, да мы же с тобой привычные. Ведь — десантники.Фото Н. БОБРОВА^На аэродроме. Десант грузится в вертолеты.12