Автомотоспорт и его мастерарел на своих собеседников и думал: они тоже неплохо поработали для того, чтобы их фамилия — одна на двоих — стала такой же звонкой. Эта фамилия — Карамышевы. Любители баскетбола, не задумываясь, назовут вам имена многих рослых игроков, перечислят всех выдающихся снайперов, но в их голосе появится особый, теплый оттенок, когда они заговорят о Карамышевой. Потому что у нее в свое время на площадке было особое амплуа — она была разыгрывающей. А это целая система. Разыгрывающий — первоклассный «технарь», и стратег, и тактик, и психолог команды. На площадке рядом с гигантами Дзидра зачастую выглядела просто коротышкой. Но недостаток роста с лихвой восполнялся четким мышлением, отличной техникой, великолепным дриблингом, стремительностью, большой прыгучестью и точным глазомером. Зная психологию не только каждого своего товарища по команде, но и соперников, она сочиняла собственный сценарий игры, создавала такие мизансцены, при которых одна из труднейших спортивных игр приносила зрителям настоящее эстетическое наслаждение. Биографическая справка. 1945 год. Только что закончилась война. Для 15-летней Дзидры появилась возможность пойти в спортивную школу. Испробовала себя в легкой атлетике, в волейболе — не то. Натура, темперамент требовали чего-то более динамичного. Она стала играть в баскетбол. Сначала в «Даугаве», потом в ТТТ, вот уже много лет идущем в авангарде советского и мирового женского баскетбола. Десять лет была в сборной команде Советского Союза. Серебряный призер чемпионата мира. Четырежды чемпион Европы. Пятикратный чемпион страны. Заслуженный мастер спорта СССР, заслуженный тренер республики. Последние годы вместе с Карнитисом тренирует свою родную команду. Основательно повидала свет — побывала во всех социалистических странах Европы, во Франции, в Англии, Италии, Бразилии, США, КНДР. Двадцать лет назад вышла замуж. Баскетбол — это постоянное напряжение нервов, сгусток эмоций. Переживаешь за себя, товарищей, за всю команду. К ак сумасшедшая носишься по площадке. Размазываешь по лицу руками слезы, когда проигрываешь. Не видишь переполненного зала — ты целиком во власти игры. Одному человеку всего этого хватит с лихвой. А тут еще прибавились переживания за мужа. Не меньшие, а может быть, и большие, чем на баскетбольной площадке. — Тогда мы приехали в Прагу. Играли на Кубок Европы. Вечером на матч пришел Александр с товарищами — в Праге они стартовали в международном авторалли «За мир и дружбу». Ребята поболели за нас. Мы выиграли, чтобы у них было хорошее настроение. А утром всей командой пошли на старт ралли, поддержали ребят. Через несколько дней я была уже в Москве — там финишировали раллисты. Пришла на ипподром встретить мужа, посмотреть гонку. Промчалась одна машина, другая... Вдруг вижу : вползает на ипподром не автомобиль, какое-то страшилище. Ободранный, трещит, бренчит — откуда только силы берутся? Присмотрелась внимательно: 66-й номер. Сашин! Чувствую, вот-вот потеряю сознание. Но тут поняла : раз едет — значит, жив. Потом выяснилось: вся наша команда знала, что произошло на трассе, но мне не сказали — щадили. И газеты от меня прятали — в них много писалось о случившемся... Биографическая справка. 1945 год. Только что закончилась война. Александр получил возможность учиться в рижском индустриальном политехникуме и заняться спортом. Сначала был волейбол. Потом отец купил трофейный мотоцикл. Вместе с приятелем Александром Бушманисом перебрали машину, стали кататься, выступать в соревнованиях. «Докатался» до перво-^.. шТакова спортивная жизньПервую газетную публикацию наклеила в альбом мама : ее сердце-вещун чувствовало, что ему не придется пустовать. Сейчас мамы уже нет, и Дзидра методично продолжает начатое ею дело. За десятки лет газетных, журнальных публикаций было много. Потребовался не один альбом. В том, который первым попал мне в руки, на титульном листе вклеены два снимка. На них — Дзидра Петровна и Александр Александрович. Я поднял глаза от пожелтевших оттисков: в тесном домашнем кабинетике, к акив альбоме, они были рядышком — уже немолодые, уравновешенные и, судя по всему, очень дружные люди. Доброжелательно поглядывая друг на друга, супруги заставляли свою память извлекать из прошлого полузабытые, но не ставшие от этого менее дорогими для обоих события. Время от времени в комнату входил Дайнис и сообщал счет хоккейного матча. Тогда в беседу врывались знаменитые хоккейные имена. А я смот34 го спортивного разряда. Тут с Бушманисом купили «Москвича» — самую раннюю модель. Появилось новое увлечение. В 1950 году выехал на первые в республике соревнования, проводившиеся на собственных машинах, и получил первый в своей жизни «автомобильный» диплом — за победу в фигурном вождении. Это было начало. Не думал тогда, что так быстро расправит крылья советский автоспорт, что самому придется выводить за собой на трассы Европы «москвичи» и «лады». Выводить, чтобы привычно побеждать. Теперь он мастер спорта международного класса. Уже четырнадцать лет член сборной СССР. Неоднократный чемпион страны. Тренер сборной СССР. Участник ралли «За мир и дружбу», не раз стартовал в популярных международных ралли «Тысяча озер» (Финляндия), «Полуночное солнце» (Швеция), «Акрополис» (Греция), «Монте-Карло», «Рейд Польский», «Золотые пески» (Болгария), «Влтава» (Чехословакия), «Вартбург» (ГДР), «Таурус» (Венгрия), «Русская зима» (СССР), «Тур Европы». В мае нынешнего года исполнилось четверть века с того дня, когда Александр Карамышев получил первый диплом за победу в автомобильных соревнованиях. Еще раньше стал гонщиком ДОСААФ: имеет членский билет № 3 латвийского республиканского автомотоклуба. И почти десять лет выступал на собственном автомобиле. Сначала на стареньком «Москвиче», затем на «Победе». Название последней машины оказалось для Александра символичным: в 1957 году он выиграл серебряную медаль на первенстве страны, а в следующем сезоне одержал победу, став сильнейшим гонщиком Советского Союза. Только после этого Карамышеву дали настоящий раллийный автомобиль. — Та гонка, о которой рассказывала Дзидра, была, пожалуй, самой трудной в моей жизни. Мы участвовали еще только во вторых международных соревнованиях: как-никак шел всего лишь 61-й год. Поболели за нас девчата на старте в Праге, мы и поехали. А вскоре приключилась беда. Условиями ралли в Брно предусматривалась кольцевая гонка по городу. Проехав предварительно по трассе, мы составили скоростную легенду участка. Но когда гонка началась, оказалось, что мы по неопытности неправильно поняли показания прибора. Идем с огромной скоростью под уклон. В легенде значится прямая трасса, а тут открывается правый поворот. Тормозим, пытаемся вывернуть «Волгу». Машина идет юзом, двумя колесами задевает бордюр тротуара, несколько раз переворачивается. По пути ломаем забор, вкатываемся в палисадник и останавливаемся на крыше среди цветника. Подбежавшие зрители поставили машину на колеса. Не думая о синяках и шишках, выскакиваем наружу, начинаем «инвентаризацию». Не «Волга» — саратовская гармошка. Подъехавший к нам командор только руками развел: гонку продолжать нельзя, ждите техпомощь. Однако мы решили попытать счастья. В ралли участвовало пять нашихэкипажей, и в зачет шли результаты трех лучших. После нашей неудачи оставалось бы четыре машины. Можно было надеяться, что уж три-то из них дойдут обязательно. Но чем черт не шутит? Хозяин пострадавшего цветника принес нам банку краски. Макнули в нее ветошь, заткнули ею дыру в радиаторе. Включили двигатель — завелся. Хотя колеса выделывали «восьмерки», двинулись дальше в путь. Впереди было почти пять тысяч километров. Воды в дырявом радиаторе хватало ненадолго. Приходилось останавливать машину и поить ее. Водой были наполнены канистры, резиновый мешок. Когда по дороге попадалась речушка, кто-то из нас без всяких предосторожностей плюхался прямо в воду, лихорадочно наполнял емкости, и мы трогались дальше. Вначале на нас махнули рукой — пусть, мол, себе ковыляют, если им хочется. Потом с трассы сошла одна машина, в команде осталось три невредимых — как раз столько, сколько шло в зачет. Затем потерпел аварию еще один экипаж. И тогда оказалось, что наши усилия не были напрасными. Мы еще могли решить судьбу команды. И наш экипаж продолжал двигаться к финишу. Оставались позади километры, ох, какие трудные километры! Миновали государственную границу СССР. А в Бресте, где нас чуть-чуть подлатали, довольный командор, генерал, с улыбкой сказал: — Во время войны я вас представил бы к награде... Ну а дальше все было просто. Наша команда все-таки заняла в ралли второе место, а мы в Москве, на ипподроме даже выиграли скоростную гонку в своем классе машин. Так что напрасно Дзидра волновалась... Обычно очень спокойный, чуточку даже медлительный, Александр Александрович улыбается. Добродушно поглядывает на жену из-под густых пшеничных бровей. А у той по щекам идут красные пятна — давняя история, но Дзидру Петровну с ее темпераментной натурой она не может не волновать заново даже сейчас. — Неужели вы за двадцать лет совместной жизни не привыкли к таким вещам? — Для такой привычки и ста лет не хватит. Знаете, о чем я думаю, когда Саша уезжает на очередную гонку? О том, чтобы он не вышел на первое место. Странное желание? Вот послушайте. Недавно он уехал на «Тур Европы». Мы дома слушаем радио: передают сообщения с трассы, называют имена наших гонщиков, а Карамышева не вспоминают. Я спокойна, занимаюсь своими делами. И вдруг однажды говорят: вперед вышла Сашина машина. Дайнис так и подпрыгнул от радости, а я села и едва не плачу: если Карамышев вышел вперед, он никому не отдаст первого места. Все сделает, будет рисковать, но не отдаст. Но ведь это очень опасно... — Конечно, было всякое за эти двадцать пять лет, проведенных в автомобильном спорте. Не раз нам спешили на помощь товарищи по команде, случалось и мы выручали попавших в беду. Но все же больше было радостного. И знаете почему? В ралли очень многое зависит от слаженности в работе экипажа. Не понимаю тех, кто чуть ли не каждый год пытается создать новую пару. Всю свою спортивную жизнь я был штурманом, и за все двадцать пять лет выступал только с тремя гонщиками. Знал я их так же, как и они меня, досконально. А без этого любой риск в ходе гонки не оправдан. Бывают, конечно, и исключения. Вот Дзидра говорила о «Туре Европы». В общем-то, участником этих соревнований я стал случайно. Уже несколько лет, как перешел на тренерскую работу. И вот случилось так, что вновь «тряхнул стариной» — сел штурманом со Стасисом Брундзой и одновременно оставался тренером команды. Раньше мы вместе никогда не выступали, правда, как гонщика я его знал хорошо. Наш совместный с ним дебют оказался успешным — мы выиграли ралли, заняв первое место в абсолютном зачете. Стасис — великолепный гонщик. Так что Дзидра волновалась напрасно... И знаете, я теперь убедился, что в ралли-марафонах тренер обязательно должен быть участником, так сказать, играющим тренером. Находясь в гуще событий, легче руководить командой. Биографическая справка. 1975 год. Дайнису 17 лет — примерно столько же, сколько было родителям, когда они начинали свою спортивную жизнь. Учится в школе. Играет в баскетбол. — Значит пошел за мамой? Родители переглядываются. Чувствую — задел за живое. — Изучает правила движения, — коротко роняет отец, но затем решает, видимо, внести полную ясность. — Я дал слово: когда исполнится 18 лет, он сдаст на водительские права. Не обязательно для того, чтобы стать гонщиком. Просто в наше время каждый уважающий себя мужчина должен уметь водить автомобиль. Сын знает, что карьера гонщика связана с риском. К этому можно привыкнуть. Но никогда не привыкнешь к вечным разъездам, к различным случайностям, которые очень часто сводят на нет трудную, многомесячную работу. За одни соревнования я проезжаю вместе с тренировками до 20 тысяч километров — некоторым автолюбителям этого хватит на два года. Побывал во многих странах. А вот свой родной край знаю плохо: говорят, у нас в Латвии есть великолепные места. Двадцать лет нашей семье, а ни разу мы не провели вместе отпуск — только и знаем встречать да провожать друг друга. Зачем все это мальчишке? Во взгляде Дзидры Петровны промелькнул покровительственный огонек. Дескать, наслышались мы всякого, а вот ведь не бросишь «баранку», не пойдешь грядки полоть. О чем думает Дайнис? В конце концов, ему самому выбирать себе спортивную жизнь. Вообще жизнь. Так же, как выбрали когда-то старшие Карамышевы. И. ГЕЙМАН г. Рига 35