Рядовой Иван Жидких, отличник боевой и политической подготовки. Слышно, «ак в темноте лязгают лопаты. Кто-то чертыхается. Нелегко долбить замерзшую землю после такого пробега. Слипаются веки. От усталости ноет тело, ггяжелеют руки, ноги. Тек и хочется лечь, уснуть прямо здесь, около окопа. ««В самом деле, 'почему бы и не отдохнуть? ведь я вел машину, а они в кузове сидели — пусть теперь вкалывают, а (мне сам баг велел...» — думает Иван. Мысли его (путаются, воля слабеет. Незаметно выбрался из траншеи, накинул на плечи шинель, отыскав в темноте свой автомобиль, влез в кабину, Хотел подремать, но одумался: усталый, продрогший, вернулся к ребятам, снова 'взялся за саперную лопату. И все же лрызла совесть: чуть было не спасовал. Д а только Л|и эта промашка была? А на стрельбище, помнишь? Храбрился накануне. И вдруг опростоволосился, упражнение выполнил с натяжкой. Потом удивлялся терпению командира взвода: он не распекал, не выставлял на посмешище — реагировал осторожно, тактич-маться в техническом кружке, строже относиться к себе, когда выезжал в- рейс или отправлялся на тактические занятия. Видел успехи иу товарищей. Дружнее становился армейский коллектив. Закономерно: подъемы по тревоге, полевая учеба, караульная служба сплачивали людей. И у тебя, Иван, появились искренние друзья. Теперь ты тоже тянешься к ним. Помнишь тот случай, в подразделение прибыли новички. С одним из них ты познакомился довольно своеобразно. Выйдя вечером из гаража, ты обратил внимание на грузовик, стоящий на обочине. Подошел. У машины солдат, попыхивает папиросой. — Сачкуешь, друг? — А что делать, если не тянет... •Вместе стали копаться в моторе. Скоро 'разобрались. — Неисправность была пустяковая — оборвался провод к прерывателю. Загнали Машину в гараж. — А теперь давай знакомиться. Рядовой Жидких. — Павел Русанов. Расставаясь у общежития, (Иван сказал:Т&къ— Иду на почту. У кого еще письма? — бойко объявляет чернявый коренастый солдат и ставит на скамью всем знакомую объемистую сумку. Через ми ­ нуту в нее падают десятки конвертов. Разные весточки уезжают по рельсам во все концы 'Страны, а навстречу им идут и идут письма, полные вопросов: «Как тебе служится? Не трудно ли? Напиши». «Колька решил учиться на кур ­ сах шоферов при ДОСААФ . Может, зря? Напиши». «Как проходит время? Сдал ли на второй класс? Напиши». И снова собирает солдатский «дипкурьер» разноцветные конверты, которых с таким нетерпением ждут дома. Кратки эти оисьма, набросанные торопливой солдатской рукой. Скупые рассказы об армейских буднях, о новых друзьях-товарищах, о наставниках — командирах. Вот адрес: село Чулок Воронежской 'области. Письмо рядового Ивана Жидких. Одна страничка. Два 'десятка сдержанных фраз. Но сколько за ними событий. Целая волнующая повесть! Представьте себе на минуту, что письмо заговорило. О чем бы поведало оно? «ВСЕ НОРМАЛЬНО...» Так ли уж все было нормально, Иван, особенно на первом году, припомни-ка? ..ЛТочти триста километров отмахали по дорогам и бездорожью в тот день. А поздно вечером поступил приказ занять «оборону», оборудовать позиции. но. 'Но ты, Иван, чувствовал: крупного разговора не избежать. И он состоялся. Вот (как это произошло. В тот день отказал бензонасос. За разборкой его и застал тебя лейтенант Рожков. Спросил о машине, к ак работает, что еще нужно проверить, а потом как бы невзначай поинтересовался семьей, домом, пишет ли жена. — Сьж-то здоров? — Здоров,— смущенно ответил ты, удивившись «неслужебному» тону разговора. — Не впервые приходится перебирать бензонасос? И ты рассказал о том, как после окончания (курсов ДОСААФ получил старый «газик» с неуклюжей деревянной кабиной. Думал, ненадолго. В армию собирался. А вышло иначе: в военкомате дали отсрочку. Четыре (года был сам шофер, сам механик, сам и слесарь. Так и сказал лейтенанту: — Д о косточки знаю машину. Не то что некоторые... Тут-то и почувствовал: не зря лейтенант завел разговор — излишнюю самоуверенность заметил, амбицию, так сказать. Да, видно, откладывал беседу. А сейчас сказал напрямик: — Постарайтесь, чтобы ваши знания вызывали у других не досаду, не враждебность, а хорошую зависть. Почему бы вам инопда не помогать тем, кто послабее? (Да и самому нужно повышать классность. Нет, не так уж все нормально было у тебя, Иван, с первых дней службы. Но потом дела пошли лучше. Разговор с лейтенантом Рожковым не прошел бесследно: ты стал злее «работать» на спортивных снарядах, активнее заниВот что, Павел, если будет что непонятно, ты подходи безо всяких. Понял? — Ладно, — неопределенно промолвил новичок. Однако через день разыскал Ивана, попросил помочь установить зажигание. Так и подружились... Сколько можно бы еще вспомнить! Ничто не прошло бесследно для Ивана Жидких. За время службы в автомобильном подразделении многому научился солдат: возмужал, военным делом овладел, Два года ездит Иван. И ни разу не неслась вдогонку трель автоинспекторского свистка. Ни 'резких торможений, ни рывков — в потоке спешащих автомобилей Жидких всегда чувствует себя спокойно и уверенно. Многое по ­ могла (постичь армейская школа. Ведь от военного водителя требуется особое умение управлять автомобилем: на марше — строго выдерживай дистанцию, соблюдай травила светомаскировки. Остался один — умей ориентироваться на местности, скрытно подходить к огневым позициям, быстро устранить неисправность, если что^случилось с машиной. Не сразу все это дается. БУДНИ И ПРАЗДНИКИ Два года с честью носит солдатскую форму рядовой Иван Жидких. А в памяти прочно запечатлелся тот день, к ог ­ да принимал Присягу, как стоял под боевым Знаменем, думал: вот и дан старт твоей службы, Иван. Два года напряженной работы, два года мужества, два года солдатских будней. А праздники? Есть и праздники. Нет, не те, что отмечены красным в календаре, а те,