Двое в кабинеКого я не понимаю — так это пешеходов. Ну что им, тротуара мало? Из дневника курсанта Время идет. Сейчас уже можно сказать, что группа неплохая, шоферы из них получатся. Теперь главное — приучить их к дороге, чтобы не боялись и не терялись. Из блокнота мастера практического вождения И. Г. СувороваУлица, улица...Если бы меня сейчас спросили, какая профессия самая трудная, я не задумываясь назвал бы профессию инструктора практического вождения. Еще две недели назад такая мысль ив голову бы не пришла, а сейчас у меня .нет на этот счет сомнений. Порой просто диву даюсь, откуда у Ивана Георгиевича столько терпения. Я на его месте на такого курсанта давно бы всех собак спустил, а он сидит, м ол ­ чит, одним словом, ухом не ведет. А ведь бывает, в такую кашу попадаем — Москва все-таки! Одна Крестьянская застава чего стоит. А ему и этого мало. «Давай, говорит, съездим на Заставу Ильича, потом на Семеновскую, там интересно!». Вот и едем. Справа какой-нибудь панелевоз, слева «Запорожец», впереди троллейбус от остановки отчаливает, а сзади подпирает КрАЗ со щебенкой. Взмокнешь! Но чувствую, машина меня слушается, и в потоке я уже держусь более или менее нормально. Со стороны, наверное, не очень и заметно, что за рулем салажонок. А первые дни даже вспоминать стыдно. Элементарных вещей понять не мог ! Помню, выехали мы с Суворовым первый раз в город. Скорость километров 30, а мне кажется, что все 60. Сейчас-то понимаю, что именно я всем мешал, а тогда казалось, что и пешеходы и другие водители, будто сговорившись, все делают наперекор мне. Только и успевал, давил на тормоз. Иван Георгиевич наконец не вытерпел. — Придется нам с тобой особо заняться торможением , — сказал он. — Ну-ка, поверни вот в тот переулок, там тупик в конце, нам никто не помешает. Я повернул. Доехал до конца, остановился. — Ну, начнем, как обычно, «от печки», — Иван Георгиевич повернулся ко мне поудобнее, оперся спиной о дверку. — Расскажи для начала, зачем вообще нужно тормозить, в каких случаях и какие способы торможения следует применять. Короче — выкладывай свои теоретические знания на этот счет. А чего тут особенно выкладывать? Надо потише ехать — притормози, для того и педаль сделана. Надо остановиться — дави на нее посильнее, до пола. А если стоишь — затяни «ручник», чтобы машина не укатилась. Вот и вся премудрость. Так я себе это представлял, так начистоту и выдал. Надо сказать, что обычно по лицу моего мастера трудно определить, что он думает, — умеет человек собой 28 владеть. А тут его перекосило, как от лимона. — Силен ты, парень, в теории, — только и сказал он. И начал для меня персонально «раскладывать все по полочкам»: какие силы действуют на автомобиль при движении, как они мешают и как помогают, как их учитывать и использовать. А уже от этого перешел ик самому торможению . — Тормозить можно по-разному, — говорил Иван Георгиевич. — Принято различать два основных вида: служебное и экстренное торможение. То, что делает любой водитель сотни раз в день, — в гараже ли, на улице, на до ­ роге — это служебное торможение. Оно может быть совсем незаметным, может быть энергичным. Можно тормозить только двигателем или только тормозом , а можнои тем идругим одновременно — все зависит от обстановки. Скаж ем , если мы едем по довольно свободной дороге и где-то далеко впереди го ­ рит желтый сигнал светофора, достаточно снять ногу с педали «газа». Автомобиль начнет быстро и плавно терять скорость, потому что теперь уже не двигатель будет раскручивать колеса, а, наоборот, колеса будут стараться крутить коленчатый вал побыстрее, а газы, с жи ­ маемые поршнями, станут сопротивляться. Предположим, в этот момент кто-нибудь из соседнего ряда перед самым носом перестроится в твой. Само собой, нужно притормозить. Но даже в этом случае можно обойтись без твоей любимой тормозной педали. Достаточно быстро включить передачу пониже — и наш грузовик станет притормаживать еще заметнее. Ну, а вообще, конечно, самое милое дело — использовать и педаль и двигатель совместно. Если привыкнешь тормозить, не выключая сцепления, тогда тебе сам черт будет не страшен. Скаж ем , на мокрой дороге или в гололед значительно понизятся шансы пойти юзом ; на горной дороге тормоза будут греться меньше — значит больше гарантия их надежной работы... — Погодите, погодите, — не очень-то вежливо перебил я Суворова. — А как же тогда накат? Выходит, по-вашему, накатом пользоваться нельзя? Ведь в этом случае двигатель совсем отсоединяется от колес ив торможении не участвует! — Совсем так и не выходит, — Суворов явно не обратил внимания на мои возражения. — Накат — это уже «алгебра». А ты пока «арифметику» зубришь. Усвоишь азы, станет эта основа для тебяестественной, привычной — сам поймешь, когда можно от нее отойти. Пока скажу лишь, что накат хорош на сухой прямой дороге, при отличной видимости, на маленьких уклонах, да еще если ветер попутный. Видишь, сколько всяких «если»! Не часто все эти условия вместе собираются. Зато на мокрой или скользкой дороге, на поворотах, крутых спусках, при ограниченной видимости, при встречном ветре никогда не отключай двигатель! Попомни мое слово — он твой верный помощник. Старайся как можно реже выключать сцепление —. это рецепт против многих бед... Однако ты меня отвлек. Мы ведь о торможении говорим. Давай этот разговор продолж им . Что такое остановочный путь, помнишь? — Конечно. «Тормозной путь плюс расстояние, пройденное за время срабатывания привода и время реакции водителя», — отчеканил я. — Молодец. Это ты хорошо запомнил Постарайся так же хорошо запомнить и другое. Тормозной путь растет не в прямой зависимости от скорости, а в квадратической! Буд'ь всегда внимателен! Если заметишь, предугадаешь; поймешь вовремя изменение ситуации на доро ­ ге — не придется этот тормозной путь мерить рулеткой. Зевнешь, отвлечешься — и может так случиться, что уже не будет никаких человеческих сил уложиться в оставшиеся метры. Помнить это и понимать еще более важно, чем вызубрить само определение. Вот незаметно мы и вернулись с тобой к тому, с чего начали: торможение бывает разное. Этот, второй вид торможения называется экстренным. Но даже в аварийном случае нельзя, как ты говоришь, «давить до пола»: тормозить надо так, чтобы колеса не зажимались колодками намертво, а слегка прокатывались. Тогда и юза не будет, и резина не сгорит, и тормозной путь сократится. Заметишь, что колеса заблокировались — тут же чуть отпусти педаль и снова нажимай. Это поначалу трудно — заставить себя отпустить педаль, когда машина несется на какое-то препятствие, — но уже сейчас надо приучать себя к этой мысли. Многие вообще тормозят внесколь ко приемов, качками. Считаю, правильно делают — так безопаснее. Этот разговор запомнился мне до ме ­ лочей. Вроде бы, ничего особенного в нем и не было. А вот еду и постоянно ловлю себя на том, что вспоминаю то одно, то другое. А Иван Георгиевич опять сидит молча. Спрошу: «Куда ехатьто?» — а он в ответ: '«А ты знака не видишь?» Или «направо», «прямо» — и весь разговор. Вот, кстати, о знаках. В первые выезды прямо что-то странное с ними было. Мне не до знаков — педалями работаю, руль кручу, пешеходов глазами обшариваю (кто под машину кинется?) — еду, одним словом. А Суворов вдруг так спокойно говорит: «Остановись!» Причаливаю к тротуару. А он опять так же спокойно: « А разве тут можно останавливаться?» Оказывается, я знак не заметил, или прямо против ворот встал, или пешеходный переход занял. И ведь что интересно: правила-то я знаю чуть ли не назубок — и все-таки нарушаю! Значит, знать — это мало, нужно еще знаниями правильно пользоваться (это я сам без наставника понял). Или так бывало. Д оезжаю до самого