ловека. Наверное, он понял мое недоумение. Сказал тихо: — Смотрите внимательно. Как за рекой садится солнце, высвечивая контур плотины. Видите, какими золотисто-алыми тонами окрашивается зеркало воды... — Вам бы художником быть,— отозвался я удивленно. — Да рисую, — Василий Иванович показал назад. До этого яй не заметил: к спинке сиденья был плотно прикреплен этюдник! — Эх, остановиться бы, порисовать, да... — мой спутник с досадой постучал пальцем по стеклу часов. И вновь упрямая складка разделила лоб. Я по-новому поглядел на шофера. — Опаздываете? — Нет, раньше надо приехать. Наша бригада — коммунистического труда. Обязательство такое: грузы досрочно... Сегодня вот трубы везу. — Понимаю. Мысленно, однако, я вернулся к увлечению моего нового знакомого — к живописи. И спросил: — А что, в дороге рисовать приходилось? Он сокрушенно качнул головой: — Редко. Иногда думаю, зря только вожу этюдник. Времени никак не хватает. Помолчав, он достал несколько небольших набросков. — Хотите взглянуть? И тут же, спохватившись, что медленно едет, нажал на педаль. Машина стала набирать скорость. Впереди у обочины показался грузовик.— «Загорает»,—улыбнулся Василий Иванович, — молодой, видать. Может, неисправность-то пустяковая, а парень мается... Мы поровнялись. — Что случилось, приятель?— крикнул Василий Иванович, останавливаясь. — Кардан загремел, — раздался мрачный голос из-под машины. — Кардан?! — Василий Иванович сдвинул картуз и присвистнул. — Поможешь? Одному не управиться, — продолжал голос. «Сейчас газанет — и проедем мимо», — почему-то решил я . — Легко сказать — помоги!— Василий Иванович со злостью сплюнул. Посмотрел на часы и резко двинул машину вперед. Обойдя бедствующий ЗИЛ, он прижался к обочине. Минуты три-четыре провел под грузовиком. Потом вылез и, подойдя к кабине, просунул руку и заглушил мотор. — Та-ак, дела! — хмуро сказал он. — Помочь человеку надо. Он тоже издалече. Седьмой день в пути. Мне пришлось пересесть на попутный «газик». — Счастливо, — помахал рукой Василий Иванович, — может, еще встретимся... И вот теперь мы действительно встретились здесь, на берегу моря. Я с интересом разглядывал этюды и карандашные наброски. — Эти лучше, чем я видел тогда, в кабине, — сказал я . — Год назад студию закончил. При судоремонтном заводе, — отозвался Василий Иванович. — Немало она мне дала, а главное, разожгла охоту учиться. Понял, что многого еще не знаю... Сейчас вот готовим машины к уборочной, кузова налаживаем, моторы чиним. И КНИГИ, живопись, как видите, не забываю. В этом году весь отпуск провел в музеях. В Москве, в Киеве, в Севастополе. Я часто потом приходил на берег моря, подолгу смотрел на художника, на уверенные движения рук, на гаммы красок, ложившихся на полотно. И каждый раз, когда расставался с ним, думал о нем, о людях его профессии, о том, как, должно быть, легко работается тем, кто влюблен в свое дело. И еще я думал: как богата палитра шофера Василия Емельянова. А. ВЫСОЦКИЙ, кинорежиссер, подполковник запаса Каховка — Керчь На фотовверху : таким шофер Емельянов вернулся -с войны. В торойснимок сделан после очередного рейса. Фото авторасолидарностиЭта фотография грузовика НАГ модели СЗ, выпускавшегося в Германии в 20-х годах, была опубликована .во втором номере журнала «Дер дойче штрассенферкер» («Немецкое уличное движение>) за этот год. Там же (редакция обратилась к читателям с вопросом: кто знает этот автомобиль? Во многих письмах, полученных в ответ, приводилась техническая характеристика «старичка>: грузоподъемность с прицепом — 5 тонн, скорость — 2224 км/час, четырехцилиндровый двигатель мощностью 45 л. с. Цилиндры располагались попарно, а задние колеса приводились в движение... цепной передачей. Но самую интересную историю, связанную с этим грузовиком, рассказал старый немецкий рабочий Альберт Штольц. «Около тридцати лет я работал автослесарем на предприятии фирмы НАГ в Берлине. В 1922—1923 годах наши рабочие, около трех тысяч человек, собирали денежные пожертвования — в помощь рабочим и крестьянам Советской России (1922 год был для Советского Союза засушливым годом, засуха вместе с последствиями гражданской войны и интервенции привела к голоду). Первоначально рабочие намеревались во внеурочное время изготовить своими силами грузовой автомобиль, но дирекция фирмы не разрешила этого. Тогда мы купили этот автомобиль. Стоимость его составляла 14 000 марок. Автомобиль был загружен продуктами, а затем отправлен в СССР». Так этот грузовик явился символом пролетарской солидарности немецких и советских рабочих.Встреча в лагере «Романтик»Недалеко от платформы Виноградове, что за Раменским, в живописном месте раскинулся лагерь Московского областного комитета ВЛКСМ с поэтическим названием «Романтик». Здесь ежегодно в летнее время проводятся сборы, семинары комсомольского актива. Секретари комсомольских организаций, члены бюро и другие антивисты обучаются практике комсомольской работы, проведению спортивных и других массовых мероприятий и, нонечно, сами занимаются спортом. В одно из воскресений в «Романтике» состоялась встреча секретарей комсомольских организаций автохозяйств области с представителями редакции журна ­ ла «За рулем» и Центрального клуба автомототуристов. Руководители организаций ВЛКСМ шоферских коллективов были ознакомлены с тематикой, планами журнала «За рулем» по освещению труда и быта водителей-профессионалов, новой советской и зарубежной автомототехники, перспективами развития автомотоспорта и туризма. Известный мотогонщик мастер спорта Владимир Цибров рассказал участникам сборов о ходе IV Всесоюзной спартакиады народов СССР, посвященной 50-летию Советского государства, об участии в ней автомобилистов и мотоциклистов. Во второй половине дня секретари комсомольских организаций, большинство которых оказалось водителями-профессионалами, провели соревнования по фигурному вождению автомобиля. Троим из них были вручены призы и грамоты журнала «За рулем», четверо сдали разрядные нормы.2*•II-