Сзади, на верхнем участке дороги за серпантином, такой же поток. Мы надежно отрезаны с обеих сторон. Надо пробиваться. Дождь утихает. Беремся за лопаты, чтобы сбросить хоть часть грязи. Лопата в это месиво не идет. Очень трудно. Да и высота сказывается. Всетаки три тысячи метров над уровнем моря. Воздуха явно не хватает. Привязываем к лопатам веревки и беремся за такой «земснаряд» по трое: один нажимает на ручку, двое тянут за веревки. Так легче. Работа идет медленно. Ну, кажется, можно попробовать. Увы, это только кажется! Первая машина застревает намертво. Ее невозможно вытащить даже обратно. Двухсантиметровый стальной трос рвется. Опять начинается дождь, правда, не такой сильный. И грязь опять приходит в движение, Она медленно ползет, и вместе с ней ползет к краю дороги автомобиль. Никогда никому из нас не приходилось так работать лопатой. Мы копаем как одержимые. Наконец, сложив трос вдвое, вырываем все-таки автомобиль назад. Ночуем на той же площадке. Стало ясно. Звезды такие чистые, яркие и близкие, какие видят только альпинисты и астрономы. Холодно. Очень пригодился толстый лыжный свитер, против которого я так возражал в Москве. Ведь я ехал летом в Среднюю Азию! За ночь грязь частично убавилась, и мы начинаем пробиваться. Пробиваемся через поток семь раз. В одном месте, где обрушился край дороги, приходится подкапывать склон, чтобы машины могли пройти. Наконец мы внизу. Мост, через который мы должны возвращаться, разрушен. Один пролет с быком исчез, дорога по карнизу за мостом тоже исчезла. Ее снесла сползшая в реку гора. А крошечный мирный ручеек стал бешеным потоком, способным без труда унести грузовик. К вечеру поток постепенно мельчает и успокаивается. Бульдозер, доставленный из Ура-Тюбе, расчищает спуск в реку с обеих сторон завала, и мы, пройдя вброд около километра, выбираемся на дорогу.Рядом Iс полюсом холодаИдут испытания автомобиля ЗИЛ-130С. Буква «С» означает, что этот грузовик специально приспособлен для работы на Севере. Насколько соответствует эта приспособленность действительным условиям Севера, мы и проверяем. Наша база в поселке Артык, на Колымском тракте, в ста километрах от полюса холода —- Оймякона, Это самые холодные места в Северном полушарии, В Москве еще не закончился вчерашний день, а мы начинаем сегодняшний. Разница все-таки семь часов. Выходим из дома. Морозный туман с мутно-желтыми пятнами фонарей. Черные силуэты корпусов автобазы и труб котельной. Рев мощных дизелей, огни фар, автомобили, медленно выползающие из ворот базы на трассу. Если сильно выдохнуть, слышно тихое характерное шуршание —. шепот звезд, говорят якуты. Значит, сейчас температура ниже 50 градусов и пар от дыхания сразу превращается в кристаллы льда. Они трутся на лету друг 0 друга и шуршат. По дороге к колонне смотрим на спиртовой термометр у ворот автобазы. Его шкала градуирована только до минус 50 градусов и столбик совсем спрятался. Сейчас посмотрим на наши термометры. Ничего. Бывало и холоднее. Сегодня минус 56 градусов. Начинается обычная процедура трудового дня. Самое неприятное: запись температур различных точек разогреваемого перед запуском двигателя. Писать надо с интервалом в пять минут, а в рукавице не удержишь карандаш. Пока запишешь все 36 точек, надо снова писать первую. Если коснешься случайно голой рукой металла — ожог. Самый настоящий. Это проверено. Еще через сорок минут заводим ЭИЛы и едем. Надо «привозить» 350—400 километров пробега каждый день. Иначе не успеем: не уложимся в график испытаний. Начинается тайга. Густая Щетка довольно хилых лиственниц, разрезанная причудливым течением речушки. На склонах невысоких крутых хребтов лес редеет, но деревья выше, мощнее. Очень холодно и тихо. Лес недвижимветра здесь зимой, к счастью, не бывает, и снег выпадает только осенью ив самом начале зимы. Весь остальной покров — это иней, выжатый морозом из воздуха, который поэтому необычайно сух. Свернули на «зимник». «Зимник»—это автомобильная дорога, существующая только зимой, когда мороз скует оттаявший верхний слой вечной мерзлоты (летом здесь сплошное болото) и многочисленные ручьи и реки. Как создается такая дорога? Представьте, что в тайге, километрах в 100—150 от трассы, работает летом геологическая партия, высаженная с вертолета или прошедшая на оленях. Геологи находят то, за чем они пошли в тайгу, и просят оборудование и снаряжение для дальнейших работ, Осенью, после первых морозов, из ближайшей автобазы в тайгу выходят три-четыре автомобиля. На одном — бульдозер, на других — буровой станок, сборные домики, динамит, припасы, люди. Караван идет к геологической партии. Опытные водители угадывают наиболее удобные маршруты для движения по бездорожью через тайгу и горы. Там, где недостаточно мощи двигателей и уменья водителей, вперед выходит бульдозер. Расчищает путь и вновь забирается на одну из машин. Там, где и бульдозер не в силах пробить дорогу, применяют динамит. Вот на таком «зимнике» мы и находимся сегодня. С нетерпением смотрим на счетчик пройденных километров. На обратном пути можно подумать о горячем душе, обеде и, главное, о письме, полученном для тебя ребятами и лежащем на подушке твоей койки. Заканчивается еще один день испытаний. А. БРОДСКИЙ, инженер