Октябрь 1917-го — начало нового мира. Он стал поворотной вехой в истории человечества, путеводной звездой для угнетенных народов. О нем сложили легенды, поют песни. К счастью, живы еще и непосредственные участники Октябрьской революции. Среди них шоферы — те, кто вел в бой броневики, машины с красногвардейцами, кто выполнял важные задания Военно-революционного комитета партии большевиков. Мы публикуем воспоминания двух старых водителей, ветеранов Октября. Их рассказы не претендуют на полноту описания великих событий, но они дороги тем, что убедительно передают обстановку тех дней и чувства бойцов революции. Александр Федорович Крулев с двенадцати лет работал слесарем. А в 1906 году, будучи солдатом, получил «права» — свидетельство военного шофера. В 4917 году Крулева назначили водителем легковой машины в автобазу Временного правительства. Здесь он стал председателем Революционного выборного комитета шоферов и ремонтных рабочих. После Октябрьской революции Крулев руководил гаражом Совета Народных Комиссаров, окончил рабфак и институт, стал инженером. Солдат революции — так газета «Правда» назвала Мирона Сергеевича Огоньяна. В четвертом номере нашего журнала за этот год уже рассказывалось о незабываемой встрече В. И. Ленина на Финляндском вокзале в апреле 1917 года. Броневик, с которого великий вождь призвал народ к революции, вел М. С. Огоньян. Председатель солдатского комитета, участник первых боев за Советскую власть, комиссар Центроброни в гражданскую войну — таков его путь в те грозные годы. Дальнейшая жизнь М. С. Огоньяна посвящена воспитанию молодых шоферов в автомотоклубах Осоавиахима и ДОСААФ. Он обучил автоделу более десяти тысяч человек.Офицеры автобазы нас — шоферов, механиков, солдат — с ненавистью называли большевиками. В самом деле, отношение наше к «хозяину» базы, правительству Керенского, было враждебным. Многие вольнонаемные водители просто отказались обслуживать «временных», ушли. Остальные саботировали: автомобили подавали с опозданием, умышленно затягивали ремонт. На митингах мы поддерживали большевиков: были против Временного правительства, требовали кончить войну, отдать землю • крестьянам, власть — народу. 23 октября я поехал в Смольный к члену Центрального совета Всероссийского союза шоферов и автомехаников большевику Садовскому. Сказал о боевом настроении людей, спросил, что делать. Садовский подчеркнул:— У вас лучшие машины. Надо их сохранить, сберечь. Со дня на день правительство будет не временное, а наше. Автомобили тогда очень пригодятся... Из Смольного я вернулся на Конюшенную площадь, где в бывших царских конюшнях, примерно в двухстах метрах от Зимнего дворца, располагались наши гаражи. По дороге заметил: вооруженные юнкерские патрули — почти на всехНеобычно темной показалась мне Дворцовая площадь в ту ночь на 25 октября. Сумрачная острая тень Александровской колонны. Черная громада Зимнего дворца. Кромешную тьму огромной площади словно множество иголок пронзали быстрые, резкие огоньки. Справа, от царского дворца, и с другой стороны — от здания Главного штаба. Звуков выстрелов яв броневике не слышал. Просто понял: началось! Видел вспышки стрельбы и осторожно, на малой скорости направил бронеавтомобиль к дворцу... Еще с середины октября 1917 года мы чувствовали: решающий бой приближается. Временное правительство явно готовилось к расправе с народом. Все жестче становились приказы командования Петроградского военного округа, все злее офицеры. Но именно в этой опасной обстановке вожак большевиков наших ремонтных мастерских автобронедивизиона Георгий Васильевич Елин сумел организовать партийную ячейку. 23 октября во второй половине дня Елин подошел ко мне: — Начинаем подготовку к вооруженному восстанию. Военно-революционный комитет назначил комиссаров в части Петроградского гарнизона. В наш броневой дивизион поставлен я. Он был взволнован и как-то по-особому подтянут. Я спросил: — А когда?.. — Возможно, очень скоро. Машины надо скрытно готовить с сегодняшнего дня... Потом уже я узнал, что Временное правительство приняло решение арестовать членов ВРК и комиссаров частей. Но поздно! М ы приступили к подготовке броневиков и грузовых автомобилей. Трудность состояла в том, что полностью ввести их в строй было нельзя: машинами могли воспользоваться контрреволюционно настроенные офицеры дивизиона. Поэтому мы вели срочный ремонт, но так,В НОЧЬчтобы ни один автомобиль не был полностью готов. В цехе находилось четыре-пять броневиков в таком «полуисправном» состоянии. Лишь два из них заправили, проверили на них оружие, держали для экстренного выезда. На этот случай ко ­ мандиром и водителем одной бронемашины назначили меня, другой — Иона Лещенкова. Остальных товарищей из состава экипажей не помню, за исключе-. нием помощника водителя второго броневика Володина. Врезался он в память, может быть, потому, что участвовал вместе со мной также во встрече Владимира Ильича Ленина у Финляндского вокзала.•4-