онец марта 1917 года. Время сложное. У власти Временное правительство. Буржуазные, черносотенные газеты, пугая обывателя, изо дня в день кричат о нависающей «опасности»: в Россию возвращается Ленин. И чего только о нем не пишут! Будто бы Ленин прислан кайзером Вильгельмом «развалить революцию». Среди солдат и рабочих я слышу совсем другие разговоры: — Ленин — вождь большевиков, а они за простой народ-тза рабочих и крестьян, против власти капитала.И мне, сыну кузнеца, фронтовому солдату, такие разговоры и настроения по душе. После ранения, госпиталя я, как шофер по специальности (редкой в то время), получил назначение в автомобильно-броневой дивизион в Петрограде. С товарищами из дивизиона бывал во дворце Кшесинской, где помещались ЦК и Петроградский 'комитет РСДРП(б), слушал выступления большевиков. Имя Ленин влекло к себе. Но мог ли я подумать тогда, что приезд вождя партии, историческая встреча его на Финляндском вокзале 'коснутся непосредственно меня. Вот как это случилось.И. ЛЕЩЕНКОВ, персональный пенсионерШИЧЯЯ был старшим мастером по ремонту броневиков. Отвечал за обкатку и ходовые испытания английских броневых автомобилей «Остин». Машина считалась грозной по тем временам: имела две вращающиеся пулеметные башни. В течение марта мы отремонтировали и испытали несколько броневиков. Наступил апрель. Первого числа весь день просидел за рулем: на пустынном отрезке щебенчатого шоссе, за городом, вместе с ремонтной бригадой Николая Володина мы испытывали очередной броневик. Только вернулись к себе в мастерские — ко мне подошел вожак большевиков дивизиона Георгий Елин. Бравый унтер-офицер, мужчина крупный, с черными усами, всегда энергичный, веселый, он сказал, что имеет задание от Петроградского комитета РСДРП: подготовить автомобили для встречи Ленина. — Тебя как старшего мастера прошу: доложи начальству, что у машины коекакие дефекты. Их-де надо устранить, а для этого нужна пробная поездка. Но учти, дело серьезное: за вывод боевой машины могут и под военно-полевой суд. Не боишься? — Страха не испытываю, Егор. И всей душой яс большевиками. Только одна загвоздка: следующим дежурит сменный мастер Огоньян, за рулем имеет право быть только он. Но это лишь обрадовало Елина. — Мирон Огоньян — председатель нашего солдатского комитета. Он входит в кружок большевиков. Подкатим на боевой машине. Владимир Ильич увидит, что бронечасти его приезду рады. 3 апреля Елин взволнованно сообщил: — Подвойский передал — пришла телеграмма! Товарищ Ленин приедет сегодня вечером! Под видом испытаний получаю разрешение на выезд у начальника мастерских. Опробовали мотор. На улицах горят фонари. То и дело обгоняем колонны рабочих. Они идут с красными знаменами, с музыкой, песнями. Вся привокзальная площадь заполняется народом до отказа. За колоннами рабочих располагаются стройные шеренги прибывших войсковых частей. Наш броневик первым останавливается у главного подъезда. Вслед за нами прибывает второй броневик. Выходим из машины. Радостный, взволнованный Елин пожимает нам руки, говорит, обводя взглядом площадь: — Смотрите, какая силища! Тысячи глаз смотрят на площадку перед высокой дверью, из которой должен появиться Ленин. А его все нет. Говорят, поезд запаздывает. Вдруг крики: — Пассажирский из Финляндии прибыл! Разносится громогласное «Ура!». Вспыхивает прожектор. Вижу, как сияет Георгий Елин, как нетерпелив Николай Володин, Вдруг дверь открылась. Впереди показался небольшого роста крепкий, собранный человек. Он в темном демисезонном пальто с бархатным воротником. Снова гремит: — Ур-рр-а! — Да здравствует вождь революции! Ильич тоже взволнован. На мгновение он замедляет шаг. Потом лицо его озаряет улыбка. Он что-то говорит, но не слышно из-за криков «ура». И тут откуда-то с конца площади, из задних колонн раздается: — Выше! Товарища Ленина выше! Несколько рабочих подхватили Владимира Ильича на руки и поставили на нашу машину. Увидев Ленина на броневике, площадь снова отозвалась восторженным гулом. Ильич говорил о том, что рабочий класс России не может остановиться на полпути, что февральская революция не разрешила коренных задач, стоящих перед российским пролетариатом. Каждое слово Ленина западало в душу. Мы слышали то, о чем так много думали. Когда Ильич произнес зажигающее «Да здравствует социалистическая революция!», площадь ответила громовым раскатом одобрения. Рабочий класс Питера понимал: с приездом Ленина начнется штурм Временного правительства, подготовка к революции социалистической. Перед нами выросла фигура Елина. Он сказал, что Владимир Ильич поедет во дворец Кшесинской — штаб большевиков — и что повезем его мы. За рулем будет Мирон Огоньян. Когда броневик плавно подался вперед, рабочие, матросы, солдаты расступились, освобождая дорогу: Потом широкой — от края до края улицы — рекой потекли вплотную за ним со знаменами, оркестрами, песнями, приветствуя Владимира Ильича. Мы вернулись к себе около трех часов утра. И когда, поставив «Остин» на место, вошли в помещение команды, ребята наши, шоферы, механики, слесари, вскочили с нар, кинулись с расспросами: — Какой он? Что сказал товарищ Ленин? Как будет дальше? Мирон Огоньян ответил: — По виду, понимаешь, простой человек! А Временному правительству теперь будет не просто! Товарищ Ленин его прикрутит! — Видно, приехал наш человек, —* проговорил уверенно Володин. — Этот подумает о мужике... Я понял: с капиталистами придется еще повозиться. Но раз Ленин приехалстарому теперь не бывать.С втого броневика выступал В. И. Ленин.