На грани разумного

НА ГРАНИ РАЗУМНОГО

Наглядный пример – последняя БМВ М5. Сей шедевр технической мысли имеет пятилитровый мотор V10, одиннадцатипрограммную роботизированную ручную коробку передач, а в придачу – великолепный набор электронных и механических устройств для облегчения работы водителя. Двигатель достигает невероятных показателей – 507 л.с. – на 107 «лошадей» больше, чем у предыдущей модели. Предшественница оснащалась восьмицилиндровым мотором и имела кнопку «спорт», позволявшую резко обострить реакцию педали газа, а также повысить чувствительность руля и жесткость подвески. Новая модель также имеет подобную кнопку, но надпись на ней гласит: «мощность». Именно она позволяет мотору развивать заявленные 507 л.с. В обычном же режиме компьютер ограничивает максимальную мощность 400 силами.

Разумеется, М5 нашпигована электроникой, включая и последнюю новинку в области активных систем безопасности – динамический контроль стабилизации (DSC) с режимом «М Динамик». На автодроме в скоростном режиме можно заблокировать DSC. Однако на дороге отключать ее неразумно, поскольку машина разгоняется столь быстро и мощно, что легко набирает 160 км/ч на коротких прямых отрезках. На тех же участках другая скоростная машина едва ли разгонится и до 120 км/ч. Такая скорость требует особого опыта вождения и аккуратности. Как и другие БМВ, скорость новой М5 ограничена 250. В противном случае максимальная скорость достигала бы 330 км/ч, а это уже слишком.

Вместе с тем, немецкие автопроизводители, похоже, намерены отказаться от добровольного соглашения об ограничении скорости 250 км/ч. Замечу, что «Порше» никогда не придерживалась «конвенции», равно как и «Бентли», у которого теперь немецкие хозяева. Совсем недавно я ехал по пустому автобану и вдруг обнаружил, насколько легко мой «Континенталь Флаинг Спур», четырехдверная машина весом 2,5 тонны, летит на 275 км/ч. На такой скорости все происходит молниеносно. Но еще больше пугает то, что «Бентли» выходит на этот скоростной рубеж практически незаметно.

Производители машин озабочены той мерой ответственности, которую им придется нести, если их клиент попадет в аварию на сверхвысоких скоростях. Не случайно некоторые навигационные системы уже оснащаются защитой, которую американцы называют «правовым экраном»; она требует от водителя подтверждения того, что работа системы не станет для него отвлекающим фактором во время движения. И теперь только вопрос времени, когда вам придется расписаться в отказе от своих прав, прежде чем рискнуть войти в зону предельных мощностей автомобиля.

«Бугатти-Вейрон 16.4» считается самым скоростным автомобилем в мире, и он тоже оснащен ключом максимальной скорости. В 2001 году Фердинанд Пиех, будучи главой группы «Фольксваген», торжественно заявил, что машина будет иметь двигатель мощностью 1001 л.с. и сможет развивать 400 км/ч.

Для конструкторов это заявление стало настоящей головной болью и одной из причин того, что выпуск «Вейрона» задержался на два года. На деле оказалось, что для достижения пресловутых 400 км/ч от восьмилитрового 16-цилиндрового двигателя потребуется более чем 1001 сила, а главное – огромная скорость при определенных условиях вызывает серьезные проблемы в плане устойчивости, а значит, безопасности автомобиля.

В конце концов было решено оптимизировать аэродинамику для скорости 370 км/ч. Но для подобных скоростей машину следует подготовить. А для этого остановиться и повернуть специальный ключ на приборной панели. Тогда автомобиль «припадет» к земле, заднее антикрыло примет почти горизонтальное положение и выдвинутся закрылки передних колесных арок для снижения воздушного сопротивления. Однако едва водитель коснется педали тормоза, конфигурация машины возвращается к нормальному режиму. Чтобы выйти на сверхскорость, надо остановиться и снова перевернуть соответствующий ключ.

Производители «Бугатти» не отговаривают супербогатых клиентов от попыток пробовать это дома, но все-таки рассчитывают, что те, кто собирается использовать «Вейрон» по максимуму, станет делать это во время специальных сессий на полигоне «Фольксвагена».

Итак, перед нами очередной пример того, как на конструкцию автомобиля способны влиять не только законы физики, но и своего рода общественный договор, продиктованный тревогой за человеческую жизнь. В конце концов, она по-прежнему ценнее любого суперкара.

Подпишитесь на «За рулем» в