РАССКАЗ Вадим торопился. А начальник экспедиции : — Больше не могу, дорогой... — Он переложил с ладони на ладонь тяжелое пресс-папье. — Три дня, батенька, срок совсем немалый. Герман Степанович Титов, знаешь, сколько километров пролетел за одни сутки? Обидно, ведь просил-то всего пять дней. Вадим остановился у размытой степной дороги. Кивком головы откинул со лба волосы. Закурил. В колее еле заметил следы шин. Видно, машины здесь ходят нечасто. «Вот и добирайся, — медленно передразнил он начальника. — Выйди, «проголосуй» и... привет Медвежьему Броду!» Сосны глухо шумели. Иногда казалось, что где-то далеко гудит мотор. Но прошел час, второй, а машина так и не появлялась. И вдруг он явственно услышал: по лесу громыхает автомобиль. Едва успел подхватить чемодан, как грузовик выскочил из-за поворота. Водитель притормозил. — Куда, гражданин белесый? — До Медвежьего Брода. — Почти по пути, — сказал шофер. Он со скрежетом включил скорость и, еще не трогаясь, спросил: — А как насчет валюты? — Сколько тебе? — Мой номер видал? — Нет. — 28-70. Понял? Это в старых деньгах. В общем, на пузырек... Как все. Вадима покоробило. Ведь совсем недавно он сам крутил «баранку», гонял по степным дорогам ЗИЛ, и ни разу ему не приходило в голову спрашивать с людей деньги. Стоит человек на дороге — подвези, зачем же драть с него шкуру? Но мысль о том, что его ждет Лена, заставила вынуть три рубля и протянуть их водителю.— Трешница? Ну, у попа сдачи не бывает. — Он нажал на газ, и машина, вздрогнув, тронулась. На ухабах Вадима сильно подбрасывало. — Штормит? — осведомился водитель. — Это еще что... Он гыгыкнул, обнажив неровные крупные зубы. Вадим искоса посматривал на шофера. Лицо широкоскулое, нос слегка приплюснут. А вот зеленые глаза с искорками-озорнинками никак не вязались с его надменно-независимым видом. Было что-то в нем от рубахипарня. Это открытие развеселило Вадимч. — Много приходится ездить? — спросил он. — У меня вся жизнь на колесах. В июле три месячных плана выгнал, на Доску почета повесили. А мне от этого ни жарко, ни холодно. Вот когда премию дают, тогда дело другое. Как говорят у нас на Украине: «Визьмешь в руки — маешь вещь». — А семья у тебя есть? — Один я... Он помолчал и добавил: — Детдомовец я . Отец с матерью в войну... Вадим только сейчас заметил, что у шофера по-мальчишески пухлые губы. Осторожно спросил: — А чего же не женишься? Лицо водителя стало жестким. Долго молчал. Потом пригладил рукой свой огненный чуб: — У меня в Ольховке одна симпатуля была. Ленкой звали Как ошалелая следом бегала. Пела. Бывало, сядет в кабину и поет всю дорогу. Голос у нее чистый такой, звонкий... Он внезапно замолчал, и Вадим заметил, что его лицо вдруг стало по-детски беспомощным. А последние слова были произнесены с такой мягкостью, что сердце у Вадима сжалось. Хотелось узнать, где же сейчас эта девушка, но он побоялся отпугнуть воспоминания, ненароком задеть незажившую рану. Мотор гудел надрывно и зло. Ехали на первой скорости. Недавно в лесу прошел ливень. Свежие лужи тускло поблескивали впереди. Пахло промытой хвоей и прелью. Шофер пристально смотрел на дорогу. — Держись! — внезапно крикнул он, и здесь же машину сильно тряхнуло. Мотор вскрикнул и заглох. — Влопались! — выругался водитель. вылезая из кабины. Размешивая сапогами грязь, он обошел вокруг грузовика, полез в кузов и достал лопату-шахтерку. Стал выплескивать из ямы воду. Но она снова стекала туда, оставляя малень«ич неровные бороздки. Вадим начал разуваться. Заметив это, водитель буркнул: — Не мажься. Помощи от тебя — чуть, а костюмчик заделаешь, что мать родная не узнает. Но Вадим босыми ногами соскользнул в лужу. Отцепил от кузова ведро. Работали молча, забыв о перекурах. Начало смеркаться. —• Стой! — охрипшим голосом сказал шофер. Под его ногами хлюпнула грязь. И оба услышали, идет машина. Шоферприсел на подножку и закурил. Когда грузовик поровнялся, он крикнул: — Браток, дерни! Зацепили трос. Взревели моторы. Казалось, обе машины напрягли свои железные мускулы. Но не сдвинулись с места. — На брюхе висишь! — встав на подножку, крикнул водитель переднего автомобиля и, как бы извиняясь, сказ ал : — Помог бы тебе, да вот женщину везу в больницу. Плохо ей. — А куда ты едешь? — В Медвежий Брод. — Садись? — подтолкнул шофер Вадима. В сознании пронеслось: «Я буду ждать тебя сегодня вечером». Это говорила по телефону Лена. «За сутки Герман Степанович Титов...» «Трешница?» Нет! Он упрямо мотнул головой и крикнул в темноту: — Жми, я остаюсь... Только в обед они выбрались из ямы. Доехали до реки. Выкупались, стали сушить одежду. — А есть-то как хочется, — сказал шофер.Он принес из кабины кусок хлеба. Аккуратно разломил его на две части. Потом они лежали, подставив солнцу загорелые спины. — А где же она теперь, Лена-то? — внезапно спросил Вадим. Шофер помолчал, потом отрывисто ответил: — Нет ее. Деревом привалило. И не бегала она за мной... Я сам... На окраине Медвежьего Брода Вадима встретила Лена. В глазах ее стояла тревога. — Ну, бывай, товарищ, — сказал Вадим. — Николаем меня зовут,—отозвался водитель.—А это возьми. — Он протянул трешницу. — Ей купи цветов. Не прощаясь, он тронул машину. Вадим и Лена смотрели вслед удалявшемуся грузовику. Он шел медленно, покачиваясь на неровностях дороги, пока не скрылся за поворотом. Волгоградская пос. Рудня Рис. М. Евгений КУЛЬКИН область,Улупова25