СОВЕТСКАЯ СТРАНА ОТМЕЧАЕТ 53-ю ГОДОВЩИНУ ВЕЛИКОГО ОКТЯБРЯ.Уходят годы. Все меньше остается людей, чьи судьбы были непосредственно связаны с революцией, с защитой молодой республики. Немного теперь и среди автомобилистов тех, кто принимал участие в революции и гражданской войне, встречался с Ильичем. И тем дороже их воспоминания, раскрывающие детали героических дней. К таким воспоминаниям относятся публикуемые на этих страницах журнала заметки, принадлежащие перу одного из организаторов профсоюза шоферов Р. X. Рыжука и бывшего мотоциклистасамокатчика С. М. Лосева.ИСПОРЧЕННЫЕ МАГНЕТОО том, как петроградские шоферы вывели из строп шестьдесят автомобилей Временного правительства,Мне уже довелось выступать перед читателями журнала с воспоминаниями * о том, как в 1917 году под руководством Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов был создан профсоюз шоферов, как с установлением Советской власти решались вопросы автомобилизации, какое огромное значение придавали этому государственно важному делу В. И. Ленин и его соратники. А в памяти о тех насыщенных событиями революционных днях » «За рулем», 1969, № 8 (ред.)сохранился еще один, на мой взгляд, значительный эпизод, где действующими лицами были петроградские шоферы. Октябрь 1917 года, как я уже рассказывал, застал меня в Петрограде. В дни вооруженного восстания находился в штабе революции — Смольном, выполняя различные приказания Военно-революционного комитета. Помню, перед началом штурма Зимнего дворца к Смольному со всех концов города спешили за указаниями представители заводов, солдаты, красногвардейцы. Сюда же стягивались отряды вооруженных матросов, подходили броневики, автомобили. Буквально за несколько часов до штурма Зимнего меня вызвал член Петроградского Военно-революционного комитета К. А. Мехоношин, с которым мы близко познакомились в профсоюзе шоферов. — Ты, Роман, нужен сейчас, — сказал он и пояснил: — Я только что от Подвойского, задание срочное, объясню все в дороге. Как там автомобиль? — Наготове, — ответил я. Ездил я тогда на машине «Панар-Левассор». На ней и отправились мы на задание. Как рассказал мне короткоС ПАКЕТОМ В КРЕМЛЬ, К ЛЕНИНУСлужба сложилась так, что весной 1918 года я был назначен в только что переехавший в Москву отдел связи Реввоенсовета Республики. При бедной телефонной сети того времени, недостатке автотранспорта и ненадежной работе трамвая связь между учреждениями поддерживалась в основном красноармейцами на велосипедах (самокатах), развозившими пакеты с различного рода перепиской. У меня был мотоцикл и водительские права, что в то время являлось редкостью. Поэтому меня немедленно включили в небольшой отряд моторизованных «самокатчиков», обслуживавший секретариа! зампредвоенсовета.Мотоциклетным спортом я увлекся, еще будучи гимназистом. В 14 лет уже ездил на «Мотосакоше» (с зажиганием от батареи сухих элементов и индукционной катушки), потом на двухцилиндровом «Неккарсульме» (с прямой ременной передачей от мотора к заднему колесу). В конце 1917 года ко мне в руки попал «Нортон» — английский военный мотоцикл с одноцилиндровым дливноходным мотором 600 см 3и трехступенчатой коробкой передач, по тогдашним временам — чудо техники. На этом «Нортоне» и начал военную службу. Позднее гараж Реввоенсовета получил новые мотоциклы с колясками — «Саибим», «Энфильд», «Клайно» и «Харлёй-Девидсон». Они поступали со складов, находившихся на заводе АМО. Мостовые в Москве в то время были булыжными, шины на мотоциклах узенькие, седла и рамы жесткие, так что к концу дежурства мы сильно выматывались. Бензина в эти годы почти не было, и ездили мы на смеси спирта с эфиром, на которой мотоциклы заводились плохо, особенно зимой. Самокатчики-мотоциклисты развозили главным образам особо важные и срочные правительственные и ведомственные пакеты, на которых часто можно было прочесть «в собственные руки» или «никому другому не вскрывать». Последняя форма была установлена Владимиром Ильичем Лениным. В воспоминаниях Л. А. Фотиевой есть упоминание о том, как Ильич, инструктируя свой секретариат, предупреждал: «Не посылайте самокатчика к адресату, не узнав раньше, где он сейчас находится (на заседании, в рабочем кабинете, дома и т. д.). Узнавши точно, где находится адресат, запечатайте письмо в конверт, прошейте его и запечатайте сами сургучом. Затем обязательно напишите «никому другому не вскрывать» и предупредите самокатчика, что адресат должен дать расписку на конверте». Вручив пакет адресату, «самокатчик» должен был вернуть конверт с распиской в свой секретариат, а секретарь — показать конверт Ленину. Аналогичный порядок был установлен и ,в Реввоенсовете, но от нас требовали еще, чтобы конверт, имеющий гриф «в собственные руки», был вскрыт адресатом в присутствии «самокатчика». За год службы мне пришлось побывать с такими пакетами у многих ответственных военных, советских, партийных работников того времени — у Н. В. Крыленко, В. А. Антонова-Овсеенко, С. С. Каменева, С. И. Аралова, Г. В Чичерина. Приходилось бывать ив Кремле с пакетами, адресованными Владимиру Ильичу, с надписью «в собственные руки». В Кремль у меня был постоянный пропуск, по которому я проезжал через Троицкие ворота. Для того, чтобы попасть в кабинет Владимира Ильича, нужно было пройти три поста: в кремлевских воротах, у входа в СНК (так называемый нижний пост) и перед