иЗыСкаНиЯо.оРЖАНИЮПо-видимому, самым верным индикатором технического прогресса и цивилизации вообще является скорость. Когда-то все начиналось с прямохождения. Потом последовали энергичные пробежки с каменным топором в руках. Затем человечество оседлало лошадь и придумало «олесо, изобрело автомобиль и дожило до космических скоростей. Но не обходилось без рутинерства, враждебного отношения к новым веяниям. Особенно не повезло в этом смысле автомобилю. Еще на заре его туманной юности, когда он только готовился удивить мир своей резвостью, были, например, такие предписания: пусть, на всякий случай, впереди машины идет человек с флагом или зажженным фонарем. Попробуй разгонись при таких условиях. Позднее и русские обыватели возмущались «ужасающей» скоростью — 15 верст в час. Эволюционирующие правила движения тоже неохотно отпускали машину с короткого поводка, устанавливая нередко скоростной предел 5, 15, 30 километров в час. И все же человечество, подытожив все плюсы и минусы, пришло наконец к выводу, что целесообразнее и выгодней не держать автомобиль за фалды, а обеспечить ему зеленую улицу: пусть побыстрей оборачивается, больше работы успевает проделать. С тех пор лучшие умы автоинспекции ломают головы над тем, чтобы пропустить наибольшие транспортные потоки с максимальной средней скоростью. Теперь противников скорости осталось меньше, чем любителей керосиновой лампы, предпочитающих ее электрическому освещению. Даже собаки, верные друзья человека, научились сдерживать свои атавистические инстинкты и не бросаются больше с истошным лаем вслед за каждой промелькнувшей машиной: гавкнут раздругой для порядка и отключают внимание от этого мелькания, противного собачьему естеству. Однако полной гармонии достичь не так лросто. Мешают рецидивы прошлого. Инстинктивное недоверие к скорости иногда оказывается сильнее здравого смысла. И это еще полбеды, когда, кроме недоброго слова, брошенного вслед промчавшейся машине, человек ничем повлиять на события не может. А если может? Тогда ничего хорошего не получается. Один впечатлительный гражданин был очевидцем аварии. Она так подействовала на его психику, что с тех пор, садясь в такси, он требовал: «Поезжайте помедленней», «Не гоните», «Еще тише». И машина плелась, как похоронная колымага. Таксисты его терпеть не могли. И не от склонности к лихачеству. Пассажир полагал, что он изобрел падежный способ избежать аварии, а водителю давно известно, что безопаснее всего придерживаться средней скорости всего транспортного потока. Водитель словно обнаженными нервами чувствует, как сзади на него почти натыкаются догоняющие машины, как ругают его коллеги, выруливая на обгон, как нарушается слаженный ритм движения, возникает тревожная атмосфера реальной опасности. Это пример истязания шоферского терпения человеком с ограниченными возможностями. Хорошо еще, если он работает, скажем, библиотекарем и на такси ездит редко. А если он руководит таксомоторным парком? Тогда совсем плохо. Тогда просьбы «лоезжать помедленней» облекаются в форму приказа, официально оформленного и обязательного для всех водителей такси. Не доверяя правилам и организаторам движения, сверхпрадусмотрительный гражданин устанавливает свои нормы. Он предписывает проезжать перекрестки со скоростью не выше 30 километров в час. Он принципиально запрещает обгонять своего коллегу таксиста, даже если тот, по каким-то особым причинам, тащится в черепашьем темпе: пристраивайся в хвост и дефилируй вместе с ним. На просторных загородных дорогах, где самое раздолье для современного мощного автомобиля, он, скрепя сердце, разрешает ехать со скоростью до 80 километров в час и ни на сантиметр больше. Пассажиры волнуются, опаздывая на аэродром, а он спокоен. Он застраховал себя от подозрений в недостаточной старательности по части борьбы с аварийностью. Поэтому за всякое нарушение своих установлений он карает. И все это, к сожалению, не выдумка автора фельетона, а суровая действительность. Именно на такие ограничения, не предусмотренные правилами движения, а введенные приказом по Рижскому таксомоторному парку, жалуются в своем коллективном письме в редакцию таксисты столицы Латвии. За соблюдением этих надуманных требований введен ревностный контроль. «Если нарушишь, — пишут водители такси, — то налагается дисциплинарное взыскание, объявляют выговор или снимают с работы сроком до трех месяцев». А таксомоторное начальство города Липецка, не полагаясь на покорность водителей, пошло еще дальше — установило на двигателях всех машин с шашечками ограничители, настолько эффективные, что трудно стало поспевать даже за грузовиками. Это невеселые чудачества внутриве-дрмственного масштаба, но иногда они получают и общегородское звучание. В городе Энгельсе, что стоит напротив Саратова, на всех мотоциклистов наложена такая епитимья: не разгоняться свыше 40 километров в час. «Эту скорость держать постоянно очень трудно, — пишет в редакцию группа энгельсских мотоциклистов, — перегревается двигатель, 'приходится забыть о четвертой передаче». Непонятно, почему в такой опале у городских властей оказались маневренные, скоростные двухколесные машины. Изыскания по придержанию скорости продолжаются. Наиболее впечатляющего масштаба они достигали на Дальнем Востоке. Товарищи из Приморского крайисполкома решили образовать государство в государстве и, как гласит официальный документ, «в порядке эксперимента» ограничили скорость на всех дорогах обширного края. И лишь недавно отменили свое неправильное постановление. Если с такой логикой подходить к статистике происшествий, то следовало бы вообще запретить движение легковых автомобилей, поскольку больше всего аварий случается с их участием. Подобные эксперименты по духу своему родственны стародавним попыткам попридержать автомобиль, пустив впереди него гонца с флагом. И это не такое уж безобидное чудачество, как может показаться на первый взгляд. Оно дорого обходится государству. Конструкторы создают все более мощные, скоростные машины, способные быстро доставлять народнохозяйственные грузы к месту назначения, в расчете на все большие скорости строятся дорогие, совершенные дороги, а неоправданные ограничения на этих дорогах прямо-таки подрезают крылья автомобилю, оборачиваются множеством тысяч потерянных тонно-километров. Ученые давно установили, что опасна не скорость, а неравномерность ее. Меньше всего аварий случается в транспортном потоке, где все участники движения придерживаются одинаковой, пусть даже высокой скорости. С этой же целью Правила движения с января 1971 года уравняли в скоростных правах в городе легковые машины, мотоциклы, грузовики и автобусы. Внесите диссонанс в этот единый ритм — пойдут насмарку все старания организаторов движения, степень вероятности аварий увеличится. По этому поводу начальник управления Госавтоинспекции МВД СССР В. В. Лукьянов недавно писал в «Известиях» : «Безопасность можно обеспечивать по-разному. Одна из возможностей — вводить всякого рода ограничения, что нередко и делается. Но это не лучший путь, так как теряется скорость — основное достоинство транспорта. Нужно, чтобы обеспечивалась и рациональная скорость, и гарантированная безопасность. Это и является целью организации дорожного движения. Увеличение технических скоростей на несколько километров в час за счет упорядочения дорожного движения равноценно вводу в строй... целого автомобильного завода!» Кажется, все ясно и понятно. Спорить не о чем. И все же «эксперименты» с тихой ездой продолжаются. Не пора ли покончить с ними? В. ИНДИИ28