-это песняСказать по правде, никто из нас, участников учений под кодовым названием «Днепр», не видел до этого чего-либо подобного. Все наши представления меркли перед картиной, развернувшейся на огромной территории двух союзных республик — Украины и Белоруссии. Когда в один из дней учений мы стояли на вышке и смотрели за развитием гигантского танкового «сражения», один из бывших фронтовиков, человек, многое повидавший на своем веку, восхищенно воскликнул: — Черт возьми, силища-то какая! Кто же устоит против нее! Вот в такие же погожие сентябрьские дни, без малого четверть века назад, советские войска, овладев городом Черниговом, стремительно шли к Днепру. Фронтовой корреспондент рассказывал об этом: «В течение всего лишь нескольких дней войска Центрального фронта преодолели большие расстояния, прошли десятки километров в труднейших условиях бездорожья, в обстановке ожесточенных боев при упорном сопротивлении противника...». Прошли. А как же назвать теперь стремительный бросок вперед моторизованной пехоты! Кажется, вот только сейчас бушевал огонь на участке прорыва, а перед наступающими вновь возник оборонительный рубеж, насыщенный различными огневыми средствами. Расстояние в десятки километров преодолено в считанные минуты. И нам, влюбленным в пехоту, служившим ей верой и правдой не один десяток лет, движение войск к Днепру в сентябрьские дни 1943 года по сравнению с нынешними темпами наступления показалось бы замедленной съемкой. В тихом, приветливом соснячке, где мы побывали перед «наступлением», гвардейцы-ветераны в своих рассказах молодым воинам отдавали дань уважения тем, кто на полях былых сражений писал патетическую балладу о пехотной гордости. Пожилой вояка-казах, чья боевая биография тесно переплелась с родословной прославленной гвардейской дивизии, офицер Мурзатай Берикбаев говорил: — Разве можно забыть пеший марш от Саратова до Сталинграда? Протопали мы за семнадцать дней почитай километров шестьсот. Шли ночью и днем, шли под нещадно палящим солнцем. Спешили на выручку сталинградцам. Там было тяжело, и мы шли, засыпая от усталости на ходу. Лишь на одном отрезке пути нас подбросила автоколонна. Вот тогда-то я отчетливо понял: богом на войне должен стать мотор. Подумалось, что его песня зазвучит над полями будущих сражений. И вот сегодня нашему взору предстает помолодевшая, окрепшая, одетая в броню пехота. Все ей по плечу! Она всесильна и способна самостоятельно пробивать мощью своего огня дорогу вперед, совершать стремительные марши на большие расстояния и наступать со скоростью, превышающей темпы наступления танковых соединений в последних операциях Великой Отечественной войны. Баллада о пехотной гордости в наши дни как бы дополняется новыми строфами. Это новое в военном деле. Его нельзя не видеть на столь представительных учениях. И мы подмечаем его вовсе не для того, чтобы каким-то образом умалить значение других видов и родов войск. Нет, мы хотели бы еще и еще раз обратить внимание на то, что сбылись заветные мечты пехотинца-топтуна. Сейчас все на колесах и гусеницах — и люди, и оружие. Колонна дивизии на марше растягивается теперь на многие километры. Как вести такую махину в бой? Скажем прямо, это очень трудно. На учениях «Днепр» трудности усугублялись тем, что в боевых действиях участвовало одновременно много дивизий. Район учений, говоря образно, не выстлал легких дорожек для водителей. Здесь не было неприступных горных круч, но здесь встречались на пути большие и малые водные преграды, здесь были холмы и овраги, болотные топи и леса с едва пробитыми просеками. Была и пыль, знаменитая шыль украинских шляхов, слепящая глаза всех, кто сидит за рулем. Тут всякое возможно: колонны могли надолго застопорить движение, задержать переброску войск, снизить темп наступления. Однако здесь, на учениях «Днепр», таких случаев не было. Вот характерный пример. Части гвардейской мотострелковой дивизии, которой командует пвардии генерал-майор Зайцев, совершили 800-километровый марш. Многие из них — своим ходом. И ничего, прошли без потерь и поломок. 800 километров! Вот поистине современные масштабы маршей! И в ходе учений многие командиры показали 'себя зрелыми мастерами вождения войск. Марши большей частью совершались ночью и быстро. И это потому, что они тщательно готовились, что требования наших уставов соблюдались свято. В подготовке участвовали все, начиная от командиров и кончая разведчиками и механиками-водителями. Вот один из таких маршей. ...Колонна шла пыльным грейдером. Наш «газик» поторапливался. Он свернул на лесную дорогу, едва поспевая за бронетранспортерами. Батальон майора Воробьева двигался в авангарде на большой скорости. Колонна, подойдя к мосту, остановилась. К первому рубежу регулирования движения третий батальон, двигавшийся в авангарде главных сил мотострелкового полка, прибыл в точно назначенное время. Мы вышли из машины и лицом к лицу столкнулись с Владимиром Григорьевичем Воробьевым. Познакомились. На привале майор собрал командиров,-партийный и комсомольский актив. Разговор шел о делах, в сущности, знакомых — о дисциплине на марше, о скрытности движения, о социалистических обязательствах, взятых накануне учений. Но воспринимался он как-то по-новому. Люди видели, что командир батальона ясно представляет себе трудности марша и старается сказать о них так, чтобы все увидели то, что видно ему самому. Над лесом сгущались сумерки. Владимир Григорьевич достал карту, присветилна страже РОДИНЬ! mmмоторовфонариком. Ночной марш предстоял дальний и трудный. Д ороги лежали проселками, проходили через леса и болота. И тут нужны были не только мастерство, но ивыдержка , воля, находчивость водителей. Конечно, передвигаться побездорожью , ориентироваться ночью в незнакомых лесах, выбирать в густом сплетении дорог свою, единственно правильную, — дело нелегкое. И командир батальона учил лю ­ дей не только управлять машинами, скрытно вести их по сложным маршрутам , но и понимать высокий смысл ратного армейского труда. Темень густела. Бронетранспортеры шли без света, но скорости не сбавляли, а когда колонна миновала ветряную мельницу, командир батальона вызвал по радио лейтенанта Захарова, возглавлявшего разведывательный дозор : — Д оложите , г де находитесь. — Д о .поворота сто метров. — Голос молодого офицера прозвучал но четко. — П одъезжаемк развилке дорог. Н аш путь — направо. негромко, Авангард вышел из леса. Стало будто бы чуть светлее. Но дорога поднялась на высокую насыпь и, круто извиваясь, побежала через болото.. М айор Воробьев бросил взгляд на своего водителя рядового Василия Мазуркевичаи насторожился. —- Устал? — Тяжело, — признался солдат. — Третью сотню разменяли. — Ничего, браток, все выдержим, — сказал майор. О н умел постоянным присутствием духа, распорядительностью, хладнокровием поддержать людей. Пришел рассвет. Д о района, где полку предстояло занять оборону, оставался еще один ночной переход. Л юдям нужен был отдых. И авангардный батальон, змейкой втянувшись в лес, рассредоточился в надежных укрытиях... Это всего лишь один марш . Сколько же их было совершено за время учений! И по преимуществу это были ночные марши. Хотя современные приборы помогают «видеть» в темноте, кто-то из командиров пошутил: «Подари природа кошачий глаз водителю — и тогда сама ночь отступит перед ним». А на учениях обыкновенные человеческие глаза — у одних они ка ­ рие, у других с каплей неба, у третьих серые с грустинкой или ещес какими-то от ­ ливами — острыми стрелами впивались в темень долгих осенних ночей, и водители вели машины в назначенный пункт. И как вели! Мужеству, в ыдержке , самообладанию и физической выносливости людей за рулем изумлялись поседевшие военачальники, сами творцы машин, внимательно наблюдавшие за поведением своих детищ. Один из генералов в приливе благодарных чувств, адресованных героям дорог, воскликнул: «Будь я поэтом, непременно бы написал оду водителям. Вот где слиток воли, энергии и мастерства!» Да, пожалуй, никому не пришлось испытывать столь большой моральной и физической нагрузки, как водительскому составу. Сидящий в машине в качестве «пассажира» м ожети вздремнуть на марше . Кто-то можети потянуться, чтобы размять затекшие руки или ноги, кто-то наблюдает яркие краски осени. Кто-то, но только не водитель. О н — весь в напряжении, рука сжимает баранку или рычаг, а глаза через узкую щель ловят едва приметное препятствие. Чувство ответственности перед товарищами, которые сидят за твоей спиной и верят тебе, п ередкомандиром , поставившим боевую задачу, п еред народом, партией, которым армия сегодня дает отчет, — именно это высокое чувство движет тобой каждуюми ­ нуту и заставляет стойко переносить трудности и лишения походно-боевой жизни. Когда министр обороны СССР Маршал Советского Союза А. А. Гречко беседо ­ вал с нами, журналистами, об освещении учений «Днепр» на страницах печати, он обращал наше внимание на главные военные профессии, о пределяющие успех бое ­ вых действий на каждом этапе и всех учений в целом. — Несколько газет, как по уговору,—заметил министр, — дали снимок этакого бравого регулировщика. Конечно, он бросается в глаза: полосатая каска, белоснежные ремни и перчатки. Словом, картина впечатляющая, как вы любите писать. Но лучше было бы обратить свои' взоры на фигуру, не столь приметную, на того же водителя автомобиля, бронетранспортера или механика-водителя танка. Вот кто играет первую скрипку на дорогах учений!Вот оно, стальное половодье. Перед вами танки, бронетранспортеры, автомобили-тягачи с грозными ракетами и другая могучая боевая техника, участвовавшая в учениях «Днепр». Фото М. Редъкина5